СОДЕРЖАНИЕ
В ШИНЕЛИ ЧЕРНОЙ
Гарнизоны флота
Первопроходцы
Отклонение - ноль
Слежение
Торпедная атака
Точка на карте
Подводники - народ особый
Подводный стадион
О вечности
Возвращение
На срочном погружении
В шинели черной
Судьбы причал
"Полгода мы здесь без Солнца
Зимой в Заполярье
В полярной, ночи
Осенью
Весна в Заполярье
По Кольскому краю
"Как трудно быть трезвым во время чумы..."
Смотр
"Могильщик"
"Медвежий там, Чаячий, Витте..."
"У боевого командира..."
Дождись меня
Похороны
Щи из орденов
Взгляд подросших сыновей
"Возрождение
Пора на юг
Еще играю в эти игры
"Послушайте! Все это было!"
Под северным сиянием
Возьмите меня в автономку
ОБРАЗ МИРА
Образ мира
Храмы России
Белокаменная сказка
Запросите меня
Виртуальные девочки
Телескоп воображения
Перламутровые края
Все истины проверить на себе
В объятиях любви
Город первой любви
Напиши
Москвичка
Происшествие в метро
"Октябрьское поле"
Пожелание
Совершенство
Нежность
За деньги можно все купить
Прилуки
Босиком по теплым лужам
На причале разлуки
Скажи еще раз те слова
Туда, где пальмы
"Ключ к поэзии Есенин
Моя премия
Пустынник
Тверской бульвар
Нельзя писать ни для кого
Того, что нет, не выплеснешь
Аукцион души
Явись!
Мой Петербург
"Поздно быть мне..."
Ничего не член
Поэт-юродивый
Как диктует душа
Голограмма
Немой заговорил
Новогоднее
Я буду жить
Довольно!
Мелькают скорые года
Да будет так!
Камчатка
"О, женщина - начало всех начал!.."
К ИСТОКАМ
"Слово вологодское..."
Северных Увалов эвересты
На речке
У мамы
Распрямляется душа
В бору
На озере каток
Подильная
"Вы поверьте, васильками..."
Зимних окон витражи
Лес
Лучший город земли
В деревне весна
Вологодское масло
Лесное озеро
На свежатину
Покрова
"Хорошо в краю..."
Домой
Чудо
ГАРНИЗОНЫ ФЛОТА
Зелень волн, базальтовые сопки.
Синий воздух, белых чаек крик.
По фиордам черные подлодки.
Как киты уткнулись в материк.
Строй домов. Дымит труба котельной. Пронесется ягодный сезон.
И опять зима метлой метельной
Заметает дальний гарнизон.
Кольский Север. Гарнизоны флота.
Здесь и я совсем недавно жил.
Много лет в тревогах и заботах
На подлодках атомных служил.
И хочу, чтоб на планете знати -
Всем смертям и бедам вопреки,
В глубину на кораблях из стали
Точно в срок уходят моряки.
ПЕРВОПРОХОДЦЫ
Экипажу первой советской атомной подводной лодки
"Ленинский комсомол" ("К-3") посвящается
Реактор ядерный освоен.
Раздвинем льды - приказ отдай.
Не всех дождется мать героев.
Впервые вышедших за край.
Теперь "К-3" легендой стада.
Над Лицей Западной скала
От тайн доверенных устала.
Она свидетелем была,
Как обоженные тела
Закрыла братская могила,
Как потрясенная страна
Первопроходцев хоронила.
А вы ходили в неизвестность?
А вы летали на Луну?
Или хотя бы ночью лесом
Прошли к соседнему селу.
Когда гудит и стонет лес.
И мрак. И бледная фигура
Возникла у проклятых мест,
Аж дыбом встала шевелюра...
Пожар во льдах, не призрак бледный
В отсеках тесных бушевал.
И все же их восторг победный
Впервые с Полюса звучал.
Они с Гагариным в обнимку
На фотографии стоят.
В музее нет ценнее снимков -
Они о многом говорят.
В любви и в службе -
Честь и честность.
И только так идут в мечту.
И отступает неизвестность,
Но лишь на шаг, не на версту.
Другим торить пути дороги,
Другим на Марс, другим под лед...
Быть первыми удел не многих.
Душа их подвигом живет.
ОТКЛОНЕНЬЕ - НОЛЬ
Достигли Полюса. Над нами вечный лед.
За много миль ни одного просвета.
По карте же неподалеку где-то
Есть полынья, которая нас ждет.
Вращаемся вокруг земной оси.
На ледомере тридцать метров, двадцать...
Сквозь лед такой нам к солнцу не прорваться
На метра два едва хватает сил.
Ледовая разведка не точна?
Иль льды сплотила против нас природа?
В центральном бьется мысль атомохода.
В отсеках ожидания - тишина.
Но мне всегда сопутствует успех!
Есть полынья - окно для нас открыто.
Всплываем меж ледовых сталактитов.
На ровном киле, вертикально вверх.
Нелегок путь во льдах из глубины.
Мы сутками на всплытии потеем.
Как говорят, ураном воду греем,
Забыв про отдых, пищу и про сны.
Но есть конец и этой маяты.
"Спиной" прижались к панцирю земному.
Теперь осталось воздуху шальному
Продуть балласт и завершить труды.
Ликуй братва - отдраен верхний люк!
Как узников встречает нас свобода.
Кричим: "Ура!" Прекрасная погода.
С вершины мира вдаль несется звук.
Футбол на Полюсе. Поверите едва ль.
Ворота - белоснежные торосы.
Служаки старые и юные матросы
Резвятся, криком оглашая даль.
Но - "делу - время, а потехе - час".
Не на футбол пришли сюда, однако.
Звучит сигнал "Ракетная атака!"
Ничто у пультов не смущает нас.
А наверху мешает нам медведь -
Огромный, белый, не пугаясь вахты,
Гуляет там, где крышка нашей шахты.
Когда ему удастся посмотреть?!
Вот старт готов. Сейчас решится все.
Готовила его десятилетья
Страна моя. Я за нее в ответе.
Мы помним назначение свое!
Считает кто-то: флота песня спета.
Но тетивой и сталь, и нерв звенит.
И вот ракета, разорвав зенит.
Ушла от льдов в тропическое лето.
Нам сообщили: "Отклонение - ноль".
Теперь я знаю, и мужчины плачут.
Мы все смогли! Я выполнил задачу!
Но радость плачет, как не плачет боль.
СЛЕЖЕНИЕ
"Бегу с ведром на голове".*
Не слышу ни черта.
Забила слух помехой мне
Шумящая вода.
Ракетовоз от нас ушел,
Вот-вот "на мушке" был.
Искал "коробкой" - не нашел,
Лишь время загубил.
Нам встречный танкер помешал.
Он спрятался под ним.
Тоску в подскоке разогнал -
За танкером "летим".
- Акустики, снижаем ход.
- По курсу прямо - цель.
Теперь он точно не уйдет.
Еще разок проверь.
Его шумы слышны опять.
Привязан что ли здесь?
Несется в лоб! А ну стоять!
Там ведра тоже есть!
Посылкой прямо барабань.
И реверс побыстрей.
Задел скулу. И дело - дрянь.
И шкуру рвет на ней.
Загривок дыбом ото лба -
Ответственность на мне!
Лишь чуть царапнула судьба,
Но ужас по спине.
Я цел и должен продолжать.
Залижемся потом.
- А ну бодрей, не унывать!
- Механик, что с винтом?
Надежно "джона" взял за хвост.
Наращивая ход,
Бежит от нас ракетовоз
В спасение террвод.
За ним не можем мы туда -
Граница, как стена.
Для нас - нейтральная вода.
Мы - мирная страна.
Следил три ночи и три дня.
Держались молодцом.
Но смотрят, вижу, на меня,
Как будто что с лицом.
Открыли мне секрет простой
В каюте зеркала -
Прическа черная, как смоль,
Теперь, как снег бела.
Вот так я стал, как лунь, седой,
Хоть не был на войне.
Ракетно-ядерной бедой
В лицо дохнуло мне.
*"Бежать с ведром на голове" - выражение подводников,
означающее для подводной лодки двигаться со скоростью,
когда гидроакустические приборы не "слышат".
ТОРПЕДНАЯ АТАКА
На перископной глубине
Качает нас волна.
Но в окуляры снова мне
Эскадра не видна.
"Махнул лопатой" - никого.*
Ныряю сразу вниз.
У экипажа моего
С досады нос повис.
Старанья наши псу под хвост.
Дошли сюда пока,
Циклон поправку, видно, внес
Не вышел ОБК.
Сегодня расколоть готов
Я ордер как орех.
Как много вложено трудов!
Устранено помех...
Или ошибся, упустил,
Не рассчитал зигзаг?
И крейсер мимо проскочил,
Ушел за просто так!?
Не может быть! Я проверял
Не раз свое чутье.
Ему в атаках доверял
Спасение свое.
- Шумы надводных кораблей!
Как гонг звучит доклад.
Ложусь на пеленг поскорей.
У всех сердца стучат.
Дрожит подлодка скакуном.
И крен, и дифферент.
Глубины вспороты винтом.
Решающий момент.
Тут силуэты не видны.
Веду вслепую бой.
Мы победить сперва должны
В атаке мозговой.
Стеной эсминцы, БПК.
Но если каждый - асс,
Летит, как утка на стрелка,
Цель главная на нас.
Прорвали ордер. Правый борт.
Зеленые огни.
"Омега" введена в прибор.
И вот - команда "Пли!"
На крейсер выполнив вираж,
Вошли торпеды в след.
И приз Главкома будет наш.
Теперь сомнений нет.
- На курс отрыва. Полный ход.
Уйдем на глубине.
И тут я чувствую, как пот
Струится по спине.
Бесследно канули года,
Как трассы от торпед.
Вот здесь в отсеке.
Никогда Побед бескровных нет!
* "Махнуть лопатой" - быстро, за один оборот антенны обследовать
надводную обстановку с помощью радиолокационной станции.
ТОЧКА НА КАРТЕ
Спросят, а как там, на атомном флоте?
Что повидал, да куда заходил?
Друг, ты пойми, в монотонной работе
Месяцы в плаванье я проводил.
Точка на карте мне вспомнится сразу,
"Заяц" прокладчика и сетке морей.
"Пашем" глубины согласно приказу,
"Зайца" того черепаха быстрей. *
Вахты ночные тревожные снова,
Крепко сжимает корабль океан,
Новости в сутки шифровкой в три слова,
Траверзы пройденных портов и стран.
Нудно в центральном гундосят сельсины**
Воду бесшумно лопатят винты,
Где-то над нами - тайфуны и льдины,
Где-то внизу - желоба и хребты.
В точку тугую спрессованы души,
Пулей летим мы к приборам на пост,
Если акустиков чуткие уши
Чью-то подлодку "поймают за хвост"***.
В миле от берега точка на карте
Вновь превратилась в корабль-исполин.
Вышли "под елочку", вынырнем в марте -
Сотня уставших счастливых мужчин.
Солнечный мир я восторженно встретил,
Ветра и чаек ловлю голоса!
Помню, на пирсе в себе я заметил -
Плавится сердце, и тают глаза.
Будто на свет появился впервые,
Надо, как в детстве, учиться ходить.
Землю, и небо, и сопки седые,
Друг, так, как я, ты не сможешь любить.
Пальмы, бананы, заморские страны...
Нет, мне достался завидней удел -
Мерить на всю глубину океаны,
Знать и тоски и восторга предел.
*"3аяц" прокладчика - световая отметка места подводной
лодки на карте автопрокладчика курса корабля.
** Сельсины - электрические приборы.
***"Поймать за хвост" - здесь означает получить гидроакустический контакт.
ПОДВОДНИКИ - НАРОД ОСОБЫЙ
Подводники - народ особый.
Я убедился в том вполне.
Нужны стальные нервы, чтобы
Нам уцелеть на глубине,
Чтоб от звонков не просыпаться,
От ревунов не умереть,
Обеда с воблою дождаться,
И от вина не осоветь.
Чтоб не набить о люки шишку,
Чтобы на вахте не уснуть,
Чтоб под рукой была "мартышка",
Когда рукою не согнуть...
Чтоб с ПДУ не расставаться,
Дозиметр свой не потерять.
Старпома чтобы не пугаться,
Когда он вспомнит чью-то мать...
Чтоб в возвращенья час заветный
Не сбила с ног тебя молва,
Когда колышутся под ветром
У пирса юбки и трава.
ПОДВОДНЫЙ СТАДИОН
Мечусь, как зверь, я по торпедной палубе.
Нет аппетита, и потерян сон.
Вам восемь метров показалось мало бы,
А для подводной лодки - стадион.
Подпрыгнув, повисаю на шпангоуте.
Сойдет за перекладину вполне.
В купе экспресса с год пожить попробуйте,
Тогда поймете, как на глубине.
Эх, жизнь моя - пирог с начинкой ядерной.
Я мегатонны трогаю плечом.
Лишь восемь метров в этом мире матерном,
Но гиподинамия - нипочем.
О ВЕЧНОСТИ
Относительно время в вечности
Целой жизни равна война.
В океане, как в звездной млечности,
Словно космос купель черна.
У подводников есть спасение -
Лечь на грунт, затаиться, ждать.
Только выдержка и терпение
Позволяет нам побеждать.
Рвутся бомбы вокруг глубинные.
Страшным молотом бьет вода.
И секунды, как сутки, длинные,
И минуты растут в года.
И в душе, словно в звездной млечности
Нет звезды, но горит звезда.
И равняется вечер вечности,
Когда милая шепчет: "Да".
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Блюдце опрокинуто, *
И Кувшин пролит.
Только створ ведущий
В темноте горит.
Дал оперативный
Нам "добро" на вход.
Городок родимый
Субмарину ждет.
Крепко обнимали нас
Льды и глубина.
Радость возвращения -
Ты на всех одна!
Ворвалась в центральный,
По отсекам вторя,
С запахами тундры,
С рокотаньем моря.
Что за сигаретка!
Слаще нет отравы.
Нас ласкают ветры
Из Долины Славы.
Блюдце опрокинуто,
И Кувшин пролит.
Только створ ведущий
Радостно горит.
Помня поименно
Всех, кто не придет,
Западная Лица
Нас живыми ждет.
*Блюдце, Кувшин - острова у входа в губу
Западная Лица соответствующей названиям формы.
НА СРОЧНОМ ПОГРУЖЕНИИ
На срочном погружении
Закрякался ревун.*
Обиды и сомнения
Лечи, седой Нептун.
Исчезну я на месяцы
С поверхности Земли.
Отечество там мечется
Дельфином на мели.
В русалкиных владениях
Покой и тишина,
Ни бури, ни волнения
Не достигают дна.
В титан и сталь закованный
Как в космосе лечу.
Покоем очарованный.
Вздыхаю и молчу...
*Ревун - звуковой сигнальный прибор на подводной лодке.
В ШИНЕЛИ ЧЕРНОЙ
В море синем, летом знойным
Я нырял у крымских скал.
По ошибке кто-то черным
Море это обозвал.
Он не знал, конечно, грешный,
Беспросветный наш удел,
Заполярный климат здешний,
Черной краски беспредел.
Глянь, стою в шинели черной.
Черной стаей замер строй.
Люк подводной лодки черной
Черной втянет нас дырой.
Погрузились в космос черный
И летим средь звезд и льдин.
Астероидом безмолвным
Черным вынырнет Кильдин.
Крест над Западною Лицей,
Тень знакомая на дне*
У Медвежьего приснится
Черной меткой в страшном сне.
*Подводная лодка "Комсомолец"
СУДЬБЫ ПРИЧАЛ
Над заполярным городом
метель, пурга.
Зима его укутала
в снега, в снега.
И солнце, самоцветами
меня маня,
Не заиграет радостно
всполохам дня.
В ночи незамерзающий
парит залив.
Здесь теплое течение,
большой прилив.
В воде китами черными
подводный флот.
Меня под флаг Андреевский
подлодка ждет.
А по утрам над сопками
темным-темно,
Шальные ветры ломятся
всю ночь в окно.
Как будто в синей глубине,
где мрак и тьма,
В метели погруженные
стоят дома.
Я рос под Вологдой в лесах,
а нынче здесь.
Ведь есть Россия и во льдах,
и в тундре есть.
Я полюбил ее моря
и ветры скал,
Другого счастья не ищу,
и не искал.
Норд-вест хмельные ветры пел,
корабль качал.
Широты северных морей -
судьбы причал.
* * *
Полгода мы без Солнца,
Полгода - без Луны.
Зимой звезда в оконце,
Да всполохи видны.
А летом с белым светом
Нам справиться нет мочи.
Так хочется нам летом
Ну, хоть немножко ночи!
Хочу туда, где солнце
С утра ласкает взгляд.
А ночью - тьма в оконце,
И звездочки горят.
ЗИМОЙ В ЗАПОЛЯРЬЕ
Луна над сопками встает,
Холодный свет в ущелья льет.
В пещерах темных вор живет.
Украл рубин с ветвей рябин,
Агат долин, сапфир вершин,
Украл топаз полярных льдин.
Запрятал россыпь жемчугов,
Румянец лиц, алмаз снегов
Под крышки мрачных сундуков.
Лесов зеленых изумруд
Никто давно не видел тут.
Мороз и мрак в ущельях ждут.
Зарей не вспыхнет небосвод.
Пожар - закат, пурпур - восход
За цепью гор, за далью вод.
Исчезла неба бирюза,
Но не спешит утрат слеза,
Еще сияют звезд глаза.
Луной всю зиму смотрит ночь,
И я спешу сердцам помочь
Прогнать и мрак, и холод прочь.
Мой стих свободный, не молчи!
От рифм теплей в глухой ночи.
Читай, погрейся, не ворчи.
Но и поэзией горя,
Мечтаю с дней осенних я
О середине января.
Вернет сокровища январь.
Лучом волшебным вспыхнет даль,
Румянец лиц и льдин хрусталь.
Преобразится мир окрест -
В брильянтах засияет лес
Под яркой бирюзой небес.
Июнь и май лесам вернут
Берез бесценный изумруд.
Пускай их снова украдут.
Не спрятать вору на века
Красу под крышки сундука,
Прекрасна времени река.
В ПОЛЯРНОЙ НОЧИ
Радужным, зыбким органом расцвечен
Черный провал заполярных ночей.
Север гранитный короной увенчан
Трепетных, ярких, холодных лучей.
С чем еще сравнивать жуткое чудо?
С дивным букетом полуденных стран?
В храме полуночном смертному люду
Вечности мессу играет орган!
Плачут басы в этом траурном зале,
Души людские куда-то маня.
Может, на север, на Полюс умчались
Все, кто прошли по Земле до меня?
Вихри холодные в небо взмывают:
Красный, зеленые, с голубизной.
Мечутся в пляске, играют, мерцают...
Мертвых цветов торжество над Землей.
Вижу - распластан на черном граните.
Слышу - орган обо мне голосит.
Реквием грозный в холодном зените
Вечной загадкой над миром висит.
ОСЕНЬЮ
Море седое.
Бушующий вал
Пеной прибоя
Вскипает у скал.
Небо набухло.
Припало к земле.
Травы пожухли.
Рябина в огне.
Запах дурмана
От зыбких болот.
Птиц караваны
Уходят в полет.
Тундры осенней
Багряный ковер
Плещется в чашах
Прозрачных озер.
Сопки, да кручи,
Да камни кругом.
Ветры, да тучи,
Да мы с рюкзаком.
ВЕСНА В ЗАПОЛЯРЬЕ
Лучи кинжалами проткнули
Завесу серых облаков.
Озера золотом блеснули,
И сопки вспыхнули с боков.
На деревцах рвануло почки.
От вербы весь сугроб в пыльце.
И, как веснушки, лезут кочки
У бледной тундры на лице.
И в Заполярье скоро лето.
Хоть снег кругом, зима-зимой,
Но все же кренится планета
К светилу нашей стороной.
ПО КОЛЬСКОМУ КРАЮ
Дорогой по Кольскому краю,
По самому краю земли
Я в добрую осень въезжаю,
Тревоги оставив вдали.
От храма Бориса и Глеба
У Никеля путь на восток.
Просторно осеннее небо,
Прозрачен и Шумен поток.
В Титовке и в Западной Лице
Вода на порогах бурлит,
В долинах нектаром струится,
Целуя утесов гранит.
В заливах российского Норда
Качается Северный флот.
Дорога к подлодкам и фортам
От печенгской трассы идет.
Там Нерпичья, Ура и Пала,
Кувшинка и Сайда-губа...
Немало меня потрепала
По этим фиордам судьба.
На этих развилках в метели
Я мерз, добираясь домой.
Достоинства черной шинели
Своей проверяя спиной.
И все же - горжусь, что подводник,
Что юность прошла моя тут.
Храни их, Никола-угодник,
Всех тех, кто под воду идут.
Рыбачий в туманы и в бури
Их добрым лучом помани.
И в сопках на Муста Тунтури,
Военное эхо, усни!
Свои забываешь невзгоды
Как только подумаешь вдруг
О тех, кто в военные годы
Страдал от морозов и вьюг.
Стоят вдоль шоссе обелиски.
Штыки из былого торчат.
Знамена склоняются низко.
Угрюмые скалы молчат.
Безлюдное мчится пространство.
Бездонные чаши озер.
Лесов золотое убранство
На склонах причудливых гор.
Открылась огней панорама.
Как Мурманск вечерний красив!
Сияют проспекты, реклама.
Горит разноцветьем залив.
Жемчужина Кольского края
Прекрасна при свете огней.
Как будто бы манит, сверкая,
Гора драгоценных камней.
Въезжаю я в древнюю Колу.
И город и Кола-река -
Поморы крутого посола.
И церковь здесь помнит века.
Вот только Тулома пошире,
Но что уж поделаешь тут?
Как предки в веках порешили,
Так Кольским наш край и зовут.
Еще одно милое слово -
Воздушный вокзал Мурмаши.
И вот уже рифма готова -
Разбег для крылатых машин.
Напрасно цветет стюардесса,
Меня не заманишь в полет.
Милее дорога у леса,
Среди заполярных красот.
Немало чудес пролетело
Под тем торопливым крылом.
Куда я спешил ошалело?
Гораздо милей за рулем.
Устал, отдохните колеса.
Где хочешь с дороги сверну.
Рыбалка, палатка у плеса...
Вот так бы объехать страну.
Лопарская, Тайбола, Кица,
Пул-озеро, Монче-гора...
К земной красоте причаститься.
На Землю спуститься пора.
От тесных отсеков, приборов,
От смрада плохих новостей,
От длинных пустых разговоров,
Придуманных драм и страстей.
Лавозеро, Ревда, Высокий,
И вас в своем сердце храню.
И "Чум" - ресторан одинокий,
Где славят саамов меню.
В Оленьей сестра моя Злата
У озера Пермус живет,
Грибами, брусникой богата
И в гости давно меня ждет.
Мне любы седые Хибины,
И Имандры светлая даль,
И ягодной тундры трясины,
И серого неба печаль.
Я древнюю книгу листаю
Под тихую музыку шин,
В дороге по Кольскому краю
С простором один на один.
* * *
Как трудно быть трезвым во время чумы,
Свидетелем быть грабежей и войны.
И беженцев слышать голодный укор,
И видеть, как танки стреляют в упор
В столице с моста по советским палатам,
По нашим законным, живым депутатам.
Как можно быть трезвым и верить тому,
Что русского флота не будет в Крыму?
И в то, что на ваучер "Волгу" дадут?
И в то, что министры у нас не крадут?
Иль знать, что получку не платят годами,
А нищий народ стали звать господами.
А как не краснеть от стыда до ушей,
Когда из Прибалтики гонят взашей?
Как трезвому знать, что отец свою дочь
За доллар уступит любому на ночь?
Как видеть, что мастер мозолей стыдится?
Когда "голубой" стал уродством гордиться?
Ну, как же не взвыть, осознав эту жуть?
О, кто б догадался меня ущипнуть?!
Опасно быть трезвым во время чумы,
Свидетелем быть грабежей и войны.
- Так выпей, скорей, и беда - не беда.
- Спасибо, я с вами не пью господа.
Не нужен билет мне на "фабрику грез",
Хоть корчусь от боли у русских берез.
Надеждой живу, что зарок не напрасен,
Ведь каждый, кто трезв, для подонков опасен.
СМОТР
Для доблестных всегда свежи ветра.
Все паруса наполнены как надо.
Несется к нам сквозь бури и года
Фрегат могучий, гордая "Паллада".
И пыль веков смахнув полой с ботфорт,
На мостике неукротимый гений
Судьей пристрастным начинает смотр
Флотов и дел новейших поколений.
Молчите о победах и героях.
Ему подай конечный результат.
Флот "на мели", ограблен, недостроен,
В убогой тундре нищетой зажат.
Смирясь с позорной кличкой оккупанта,
Уходит росс с исконных берегов,
Бросая в грязь плоды его таланта
И славу трех блистательных веков.
Россию ждет заря стрелецкой казни.
Кто воры? Где продажные стрельцы?
И палачам предуготован праздник,
И многих ждут позорные концы...
Но взгляд от ярости на выкате теплеет.
В фиордах - "потаенные суда",
И каждое такую мощь имеет,
Что континенты сдвинет без труда.
Еще не сгинула Великая Россия
В безвременье бездарных перемен.
Готовят старт расчеты боевые
И не в чести любители измен.
Для доблестных всегда попутный ветер.
Не оборвется поколений нить.
Народ услышит через три столетья
Его указ, как выстрел: "Флоту быть!"
"МОГИЛЬЩИК"
Заступник флота - адмирал,
Стоял в высоком кабинете
Он за морскую мощь в ответе.
Не страшен с ним девятый вал.
В окне - привычные картины,
Его судьба - подводный флот,
У субмарин лоснятся спины,
Через залив буксир идет.
Он выступал за сокращенье,
Он добивался перемен,
Подводной службы улучшенья...
Душа не выдала измен.
Флот, погибая, не сдавался.
На дно под флагом гордым шли.
Матрос слезами обливался,
Свои взрывая корабли.
Но, как недужную скотину,
Сегодня губим крейсера.
"За ноздри" и - под "гильотину",
Как будто войн прошла пора...
В который раз в двадцатом веке!
Опять все снова начинать!?
И вот сломалось в человеке -
Теперь его не удержать...
Цусима! Флота больше нет!
И, все предвидя в полной мере,
Он вынимает пистолет
И ставит точку на карьере.
"Могильщик" флота - адмирал
Упал в высоком кабинете.
Свистит над бухтой злобный ветер,
И рушит все девятый вал.
* * *
Медвежий там, Чаячий, Витте
Во мраке лежат острова.
Гремиха забыта, забита,
Как дом, где семья умерла.
Теперь от ветров, от морозов,
Уж как в Островной не вертись,
Святым не прикроешься Носом*.
И он удрученно повис.
Гранитный, Териберка,
Ура, И Ара, и Сайда-губа...
Крест-накрест. Свирепо и споро.
И Лицу ждет та же судьба?!
Все меньше ухоженных зданий.
Все больше зияет глазниц.
Все меньше улыбок, гуляний.
Все больше нахмуренных лиц.
И тают надежда и вера.
И оторопь душу берет.
Помором освоенный берег
Россия ветрам отдает.
* Святой Нос - полуостров.
* * *
У боевого командира
Жена, три дочери и кот,
С балконом на залив квартира.
На службу ждет подводный флот.
Полгода не было зарплаты.
На экипаже не комплект.
Семья голодная в заплатах.
Ржавеет ядерный объект.
Не разгадать головоломки.
Гудят натружено мозги.
Россию жадные подонки,
Как шкуру, делят на куски.
Повсюду правят негодяи.
Жирует нечисть у Кремля.
Орла-урода воссоздали,
Но гибнет русская земля.
Гордишься возрожденным храмом,
Столица!? Иль ослепла ты -
Над золотыми куполами
Видны могильные кресты.
ДОЖДИСЬ МЕНЯ
Как я устал! Как трудно, мама!
Какой утес на плечи мне!
Я в гарнизоне крайний самый...
По чьей вине? По чьей вине?
Я так хочу не расставаться!
Я так хочу расправить грудь!
С горой проклятой распрощаться,
И отдохнуть, и от-дох-нуть.
Один бы день без телефонов,
Без происшествий, без тревог,
Без нервотрепки, денег, стонов...
Кто б мне помог?! Кто б мне помог!?
Жена не вынесла у края. Давно один.
Держусь едва. Но ты прости ее, родная.
Она права. Она права.
По крайней мере, сын и дочка
Здоровы, выросли уже.
Ну что им делать здесь на "точке",
На самом дальнем рубеже?!
Моя мечта - покой и воля,
Простые, ласковые дни,
Без напряжения, без боли.
Но где они? Но где они?
Я часто вижу нашу речку,
Тебя на кухне у огня,
Кота пушистого на печке...
Дождись меня! Дождись меня!
ПОХОРОНЫ
Вы видели, как заполняют ров
Войны продуктом - мертвыми телами?
И как буксуют траки тракторов,
В кровавой жиже, скрежеща костями?
Как русский поп, единственный в Чечне,
Без свеч, в слезах молитвы шепчет тупо?
Как мальчик, поседевший на войне,
С носилок в яму сваливает трупы?
Как ваших братьев грейдер затолкал
Как падаль, без гробов, в одну канаву?
Вы видели, как русский генерал
Своей страны закапывает славу?!
ЩИ ИЗ ОРДЕНОВ
Бывало, где еще такое -
Пилотам выдает страна
За их дежурство боевое
Взамен получки - ордена.
Орлы, нашивки, аксельбанты
Взамен сметаны и блинов.
И мрачно шутят интенданты:-
"Варите щи из орденов".
ВЗГЛЯД ПОДРОСШИХ СЫНОВЕЙ
Как тяжело, и с каждым днем труднее
Глядеть в глаза и жен, и дочерей.
Но нет на свете ничего больнее,
Чем злой укор подросших сыновей.
Потерян Крым, гниют ракетоносцы,
"Варяг" за деньги на иголки сдан,
Но не спешат в объятья крестоносцы
На братский зов наивных россиян.
Забиты окна в Балтике и в Черном.
О, Петр Великий, слышишь ли, ответь?!
Доколе нам в бездействии позорном
Бесчинства разрушителей терпеть?
Стоят станки, сиротствует наука,
С Чечни идет войны девятый вал.
Прижми, жена, к груди покрепче внука.
Сын в Грозном до черты не добежал.
Мы все давно у судей на примете.
Мы обманули, предали детей.
Нет ничего позорнее на свете,
Чем прятаться за спины сыновей.
Ребята, я навеки не в запасе.
Я с вами, я на смертном рубеже.
Простите, слаб. Простите, бой опасен.
Но я поднялся, я бегу уже.
Россия знала времена ужасней.
Но, правда в том, что не было подлей.
И нет на свете ничего прекрасней,
Чем строгий взгляд подросших сыновей.
"ВОЗРОЖДЕНИЕ..."
Полушутя, полусерьезно
Пишу стихи на склоне лет.
Лишь так писать и жить возможно:
Вопросы есть - ответов нет.
Вдруг стали истово молиться.
Целуем камни натощак,
Желая духом возродиться.
А нищим как? Голодным как?
Реформ убойных панорама
Уже видна в любом окне -
Горит на солнце купол храма
В полуразрушенной стране.
Сияют маковки собора.
Цветут узорные кресты.
Звучат торжественные хоры.
К причастью тянутся персты...
Какую паперть возродили!?
Да, в старину умели жить.
Ползи, убогая Россия,
К "царю" копеечку просить.
ПОРА НА ЮГ
О, пальмы в Гагре! О, пляжи в Крыму!
Без боя, без боя мы сдали страну.
В плену у кого-то гора Айюдаг.
Не так все, ребята, не так все, не так!
Медведь Америку пугал,
Внушал и зависть, и тревогу.
И вот в дремучую берлогу
Коварный Запад нас загнал.
И нам - наследникам Петра,
И нам - Суворова потомкам.
Как исчезающим обломкам,
Остались только Севера.
Но, в дикой тундре вмерзшим в лед,
Им удержать ли исполина?!
Часам старинным ход дает
Опасно сжатая пружина.
России ведом сей недуг.
Тайга всегда нас выручала.
От заполярного причала,
За Северный Полярный круг
Нас новый ждет бросок на Юг.
Умерьте вопли и испуг -
Арабам - Нил, индус - на Ганге,
Негр черный где-то на Матанге,
А мне и в Вологду - на Юг.
О, пальмы в Гагре! Дунай голубой!
О, мама Одесса, возьми на покой.
Янтарные пляжи ласкает волна...
Другая, чужая, не наша страна.
ЕЩЕ ИГРАЮ В ЭТИ ИГРЫ
Еще играю в эти игры,
Свой воз безропотно везу.
И мне финансовые тигры
Дают на хлеб и колбасу.
Еще горбачусь за десятку.
Пашу, забыв покой и сон.
За четвертак - спляшу вприсядку,
И пуп сорву за миллион.
Иду витрин роскошных мимо.
Рука сжимается в кулак.
А на душе, как в древнем Риме,
Хрипит затравлено Спартак.
Что делать бедному Ивану?
Сбежать в тайгу, в туман, в разврат.
Иль может, я себе достану
На всякий случай автомат...
Ведь зубы скалят злые тигры,
И раздевают подлецы,
Пока играю в эти игры,
С концами сходятся концы.
* * *
Послушайте! Все это было!
Бабы заголосили
И мужики России
Телами гати мостили,
В штыки на танки ходили,
От злобы и боли выли,
Прикладом броню "гвоздили".
Не верьте в умильный Запад.
От Запада - трупный запах.
И Мессешмидт и Крупп
По-прежнему - жадный спрут.
За горло держат весь мир.
Лишь сила для них кумир.
В двадцатом веке "мессия",
Любящий блеск и шик,
Дважды вогнал в Россию
Хваленый германский штык.
Послушайте! Все это было!
И все повторится опять,
Как только поймут, что в России
Нечем больше стрелять.
Во имя женщин России
Ракеты ее спасите!
Во имя детей России
Танки ее спасите!
Для мужиков России
Подводные лодки спасите!
Во имя святой Руси
Силу ее спаси!
Надежду её и оплот -
Армию нашу и флот.
ПОД СЕВЕРНЫМ СИЯНИЕМ
Сияньем украсил космический ветер,
Как флагами, сумрак арктических вод.
Фарватером славы минувших столетий
Мечта молодая уводит в поход.
На Севере "диком" подводные лодки
Под флагом Андреевским мальчиков ждут.
Наступит пора, и друзья-одногодки
В поход субмарины свои поведут.
Не свалят их с ног ни мороз, ни метели,
Пусть стынут в шинелях на шалом ветру,
Не любят газеты, тылы канителят -
В строю экипажи стоят поутру.
В их душах живут канониры "Варяга".
Отбой, как и прежде, трубить не пора.
В смертельном бою не изменит отвага.
На стеньгах трепещут штандарты Петра.
Органом поет здесь космический ветер
На трубах пророчеств потомков слова:
"Есть флот у России. Он юн, трехсотлетний!"
В гранитных фиордах надежда жива.
ВОЗЬМИТЕ МЕНЯ В АВТОНОМКУ
Из мягких постелей и плюшевых кресел,
От ласковых жен и уютных квартир
Сбежим, как из плена, по долам и весям
-Отдайте приказ, боевой командир!
Пусть грозное море над рубкой сомкнется.
И люк "опечатает" суетный мир.
Пусть юности песня в душе отзовется -
Отдайте приказ, боевой командир!
Ведь я на подлодке не с бухты-барахты.
Мой старый бушлатик изношен до дыр.
Вы только доверьте - я выстою вахты.
Отдайте приказ, боевой командир!
Здесь сердце на месте, и нервы в порядке.
И нас не пугает тревожный эфир.
А как у акустиков плачут касатки...
Отдайте приказ, боевой командир!
Закатим с приходом раздольно и громко
В родном гарнизоне мы сказочный пир.
Возьмите, возьмите меня в автономку!
Отдайте приказ, боевой командир!
ОБРАЗ МИРА
Образ мира
На этой шкатулочке белого цвета
Ни стрел нет магических и ни колец.
Но все-таки наша большая планета,
Как брошь, помещается в этот ларец
Со всеми морями и странами всеми.
Тут русский и немец, француз и мулат.
Мы все - электронами в нервной системе
Серебряных жил и невидимых плат.
Нас шесть миллиардов, как атомов - много.
И каждый отдельный был сам по себе.
Теперь же короткою стала дорога
К любому селенью и к каждой судьбе.
Теперь по-другому я слышу и вижу,
И чувствую даже, наверно, не так.
Касаюсь до клавиш, и вот я в Париже.
Хотите - на матче "Реал" и "Спартак".
Кому-то Земля это - шарик хрустальный.
А мне так вот этот невзрачный на вид,
Простой, как яйцо, как яйцо гениальный,
Компьютер, где Мир наш как в радуге слит.
"Во многия знаний есть много печали".
Легко ли живется тебе, человек?
О чём там в сети интернет прокричали?
Куда устремился, компьютерный век?
ХРАМЫ РОССИИ
Храмы России. Кому помешали
Стражи отеческих наших гробов!?
В селах погосты без них обветшали,
Выпасом став для свиней и коров.
В детстве я взрывом разбужен был рано -
Спор философский решил динамит.
Черным, позорным, гнилым котлованом
С этого дня наш погост знаменит.
Кто-то убогий стремление к небу
"Вырвал", как зуб, у округи моей.
Строили серую плоскую "небыль"
В поте соленом пустых трудодней.
Клуб деревянный, изба сельсовета,
Вам ли украсить луга и поля?!
Храм белоснежный, как радость рассвета,
Помнит деревня родная моя -
Каменный, стройный, красивый, высокий…
Грошик последний, поверьте, отдам
Ради того, чтоб не хлев кривобокий
Строили люди, а солнечный храм.
Чтобы в душе, на руинах в селеньях,
Вместо окопов гражданской войны,
Ввысь устремленные зодчих творенья
Сказкой украсили детские сны.
БЕЛОКАМЕННАЯ СКАЗКА
Это - радость неземная,
Это - птица в небесах,
На Земле ворота рая -
Храм Спасителя Христа!
И очей любимых ласка,
И надежда, и мечта,
Белокаменная сказка -
Храм Спасителя Христа!
Из пучины изумрудной
Дева с тайной на устах...
Неразгаданное чудо -
Храм Спасителя Христа!
Оправданье, искупленье,
Потрясенье - красота!
Душ обугленных спасенье
Храм Спасителя Христа!
ЗАПРОСИТЕ МЕНЯ
Считают проценты машинки,
И звезды, и трассы ракет.
Но нет в их "глазах" ни слезинки,
Ни горя, ни радости нет.
Мой мозг - совершенней компьютер.
Он может любить и страдать.
Вселенную всю там найдете.
Но некому кнопку нажать...
Звенят микросхемы извилин.
"Завис" триллион мегабайт.
Не нужен я больше. Забыли
Команду компьютеру дать.
Включите же память, включите!
Добавьте в лампаде огня,
Архангелы, кнопку нажмите!
Я есть! Запросите меня!
ВИРТУАЛЬНЫЕ ДЕВОЧКИ
Виртуальные девочки рвутся с карнизов:
Опостылела жизнь им в четырнадцать лет...
Обвиняю страну, торгашей, телевизор -
Разрушителей душ, предвозвестников бед.
Обвиняю тебя, звездочетик убогий.
Обвиняю тебя, хиромант-мракобес.
Вы детей наших сбили с широкой дороги.
Вы разбили о камни веселых невест.
"Марсианские" хроники льются с экранов.
Тут пойди разберись-ка, где, правда, где ложь.
Убивает болото заморских дурманов.
Прямо в юность нацелен компьютерный нож.
В экологии душ островочек разрушен,
Где хранили мы Веру, Надежду, Любовь.
А без них этот мир и задаром не нужен.
Лучше вдребезги мозг, лучше выплеснуть кровь.
Предсказания ждете кометы далекой?
Нет знаменья ужасней, чем этот каприз!
Как в Балашихе девочки, выпав из окон,
Вся Россия обманутой падает вниз.
ТЕЛЕСКОП ВООБРАЖЕНЬЯ
Я в лунном кратере устроился удобно,
Чтоб дождь метеоритный не пылил.
Над цепью гор, красива бесподобно,
Взошла Земля среди других светил.
Настроил телескоп воображенья,
И вижу вдруг, как будто наяву,
Моря и реки, и машин движенье,
Существ, которых братьями зову.
Я этику вселенной не нарушу
И точно запушу метеорит
В того, который на атоллах сушу
Ужасной бомбой испытать велит.
Обилие воды и кислорода,
Сокровища лесов, полей и рек
Тебе вручила щедрая природа,
Так будь же счастлив, брат мой - человек.
Лишь в космосе, на спутнике унылом,
Издалека оценишь и поймешь -
Как сладок дым над родиною милой,
Как дорог дом у сосен и берез.
ПЕРЛАМУТРОВЫЕ КРАЯ
Ухом раковину целую
В перламутровые уста.
К морю раковину ревную.
Пусть очнется моя мечта.
Пусть июль в изумрудной неге
На горячий песок плеснет.
Пусть волна в неумолчном беге
Ножки милой моей лизнет.
Море в раковине воскресло.
Плачет чайкой душа моя.
Шорох, шепот, загадка, песня,
Перламутровые края...
ВСЕ ИСТИНЫ ПРОВЕРИТЬ НА СЕБЕ
Все истины проверить на себе
И не упасть, не заскулить, не сдаться.
И только это от отца тебе,
Так видно суждено, должно достаться.
Что говорить о горести вина,
Коль все к нему вокруг тебя стремятся?!
В твоем падении есть и моя вина -
Я тоже пил, отметив восемнадцать.
Теперь ты знаешь, как дрожит душа,
Какие ей потом кошмары снятся,
Позорно, как прозванье алкаша,
Как трудно после из дерьма подняться.
Усвоена ли истина, сынок?
Под пробкой красной демоны гнездятся.
Сомнителен напитков этих прок.
И в собутыльники не все друзья годятся.
Все истины проверить на себе!
И не упасть, не заскулить, не сдаться!
Моя рука протянута тебе.
А вместе нам, сынок, чего бояться?!
В ОБЪЯТИЯХ ЛЮБВИ
На бумаге я слова зарифмовываю,
Как послание любви зашифровываю.
Чувства нежные к тебе я испытываю.
Я эфир земной любовью пропитываю.
Ты услышь меня, родная, услышь!
Верю я, что в этот час ты не спишь,
И на волнах в ноосфере Земли
Ты в объятиях моих, мы одни.
Не коснутся нас земные года.
Мы в пространствах среди звезд навсегда!
Чувства нежные свои зарифмовываю,
Как послание любви зашифровываю.
Нежность вечную к тебе я испытываю.
Весь эфир земной любовью пропитываю.
Не коснуться нас земные года.
Мы в объятиях любви навсегда!
ГОРОД ПЕРВОЙ ЛЮБВИ
Опять в душе моей цветет
Сирень в весенний час,
И камни Золотых ворот
Соединяют нас.
Горят на солнце купола
Там золотом по сини.
Прекрасны дерзкие глаза,
Прекрасен храм Софии.
В убранстве бело-голубом
Андреевская церковь
Парит, как чайка, над Днепром,
Над жизнью и над смертью.
Каштаном буйно расцвела
Владимирская горка.
Под сенью первого креста
Не первая размолвка.
Но все печали вдалеке
Левобережья синем.
Ее рука в моей руке
И нет ее красивей.
Вот здесь восторг любви узнал,
Непониманья муки.
Души бесценный капитал:
Те встречи, ссоры, звуки,
Прикосновения, духи,
Пожарище заката
И песни те, и те стихи,
Любимые когда-то.
Курсантский якорь золотой,
Да гюйс матросский синий.
Мечта и молодость со мной,
И нет меня счастливей!
НАПИШИ
Напиши, я прошу, напиши,
Через пропасти лет - напиши,
Через целую жизнь - напиши.
Напиши!
Озари я прошу, озари,
Жизнь мою письмецом - озари,
Как лучом долгожданной зари
Озари!
Не умел я ценить твоих строк,
Не заметил любви в них и сжег.
В пекло лез, убегал без дорог...
Мой Бог!
Как тогда - ни о чем напиши.
Через пропасти лет - напиши.
Через целую жизнь - напиши.
Напиши!
Озари, я молю, озари,
Жизнь мою парой строк - озари.
Как лучом долгожданной зари
Озари! Озари!
МОСКВИЧКА
Москвичка - лучшее в столице:
Красивей женщин в Мире нет!
Люблю и ножки я, и лица:
Ведь мне еще не двести лет.
Когда по солнечной аллее
Богиня юная идет,
Наш древний город молодеет,
Он сам себя осознает.
Как будто вдруг больной очнулся
От летаргического сна,
Так белый лебедь встрепенулся,
Так оглушает тишина.
Сквозь гул машин и будней рокот,
Нагромождения эпох
Вдруг слышен шепот, нежный шепот
Ее изящных каблучков.
И знаю я - века летели
И созидали для того,
Чтобы вот так вот по аллее
Прошло вот это божество.
ПРОИСШЕСТВИЕ В МЕТРО
Вращается рулетка.
Подземное кольцо.
Случайная соседка -
Прекрасное лицо.
Кораллы дивной ночи
Мне вынесла река -
Чарующие очи,
С колечками рука,
Заколочки, булавки,
Забытые черты...
Сижу на очной ставке
У собственной мечты.
Застыл в дурацкой позе,
Душой и телом с ней.
Так кролики в гипнозе
Таращатся на змей...
С ума реснички сводят
И ямочки колен,
И пьяного уводят
Меня в счастливый плен.
Мучений очной ставки
Я вынести не смог
И, рухнув на пол с лавки,
Целую пальцы ног.
"ОКТЯБРЬСКОЕ ПОЛЕ"
"Октябрьское поле" - она здесь жила.
"Октябрьское поле" - была не была.
"Октябрьское поле" - постой, погоди.
"Октябрьское поле" - я должен сойти.
Вот в этой вот школе училась она.
Вот здесь мне махнула рукой из окна.
Вот в этом я сквере ее целовал.
У этой вот двери домой провожал.
Здесь ей - восемнадцать, а мне - двадцать пять.
Как грустно прощаться, как сладко обнять.
И так же стучали вдали поезда,
Когда расставались мы с ней навсегда.
И нет оправданий, и горек разрыв,
Но давних свиданий чарует мотив.
"Октябрьское поле"' в столичном метро.
Ни горя, ни боли, что было - прошло.
"Октябрьское поле" - и память жива.
"Октябрьское поле" - не только слова.
ПОЖЕЛАНИЕ
Любовь - это когда весна.
Но даже - когда осень,
Вдруг жизнь лучом озарит она,
Как солнце утром вершины сосен.
Любовь - это когда зимой,
Любовь - это когда летом
Вдруг шалые ветры зовут с собой,
И опьяняют рассветы.
Это - когда цветы.
Это - когда закаты.
Это - когда мечты.
Это - когда фрегаты...
Пусть Вас ласкают и дождь, и снег!
Радуют пусть и жара, и холод!
Пусть, как бокал, будет ваш век
Нежным напитком любви полон!
СОВЕРШЕНСТВО
Уступят ножки женские едва ли
Бессмертному творенью Страдивари.
Ведь совершенство нам дается зримо
В точеных ножках женщины любимой.
И, как родник, мелодия чиста,
Когда поют любимые уста.
Закон старенья, время, отмени!
Как чудо-скрипку ножки сохрани.
АКРОСТИХ
Нежность в чем? Я все гадаю.
Астру белую беру,
Тень сирени вспоминаю,
Арфы звуки на ветру.
Шорох волн в тиши ночной.
Алый парус над волной.
Мех куницы серебрится.
Ил, как пух, на дне морском.
Лель поет. Нектар струится.
Аэлита входит в дом.
Ясной полночью и днем.
ЗА ДЕНЬГИ МОЖНО ВСЕ КУПИТЬ
За деньги можно все купить:
Квартиру, женщин, "Мерседес",
Здоровье, славу и конгресс,
И вкусно есть, и сладко пить.
А.счастье сможете достать?
Чтоб женщин, славу, "Мерседес",
Здоровье, золото, прогресс
Забыть хотя б минут на пять?
Чтоб снова свежим, полным сил,
Бежал по утренней росе
Во всей земной своей красе
И ничего бы не просил.
А ну, купи любви кусок,
Чтоб смог обнять весь белый свет
За лишь один ее привет,
Увидев туфельки носок.
И не найдешь за триллион
Ты вдохновенья для поэм,
Когда лежишь и глух и нем.
Не продается вещий сон.
Да, я поверю, наконец,
Что царь отправился пешком
В холщевом рубище с мешком,
Корону бросив и дворец.
ПРИЛУКИ
Не помню ярче впечатлений -
Аэропорт, июль, жара,
Монастыря фасад, деревня,
Дурман цветов, любви пора.
Тропинка тихая лежала
Над сонной Вологдой-рекой.
И вологжанка провожала
И увлекала за собой.
Гудели рядом самолеты.
Над лугом бабочки вились.
И нам открылись счастья ноты.
Над нами радуги сплелись.
Две пятки розовых мелькали.
Волос дурманила копна.
Тела объятия искали.
И поцелуй, и тишина...
Глаза, и запахи, и звуки...
И через много-много лет
Все помню. Где ж мои Прилуки?!
Все тот же луг, да радуг нет...
Лечу мечтой к святыне древней,
Хоть все давно забыть пора.
Не помню ярче впечатлений -
Прилуки, молодость, жара.
БОСИКОМ ПО ТЕПЛЫМ ЛУЖАМ
Босиком по теплым лужам -
Утомили каблуки,
Выпускницы утром кружат
Беззаботны и легки.
Ночью дождик вымыл город.
В речке плещется заря.
И сияет свеж и молод
Купол древнего Кремля.
Прочь, учебники и стужа!
В легких платьицах идут.
Ах, как любят! Ах, как дружат!
Ах, как весело поют!
Словно стайка фей крылатых
К нам спустилась с высоты,
Мир наполнив ароматом
Чистоты и красоты.
НА ПРИЧАЛЕ РАЗЛУКИ
На причале разлуки
Только ветер и даль.
Опускаются руки,
Обнимает печаль.
Здесь тоска валунами
И угрюмый прибой,
Здесь шторма между нами
Между мной и тобой.
Вот и кончились сборы -
Суета, маета,
Наши вечные ссоры -
Все не то, да не так.
Гаснут краски и звуки
Глухота, немота.
На причале разлуки -
Пустота, пустота.
Лишь тоска валунами,
Да угрюмый прибой.
Океан между нами -
Между мной и тобой.
СКАЖИ ЕЩЕ РАЗ ТЕ СЛОВА
Я перед зеркалом стою
Устало руки уронила.
Прическу гордую мою
Досрочно жизнь посеребрила.
Что толку зеркало винить?!
Поблажек я и не хотела.
Не для себя цвела и пела.
Есть счастье трудное - дарить.
Да, я красивее была.
Тебе и детям подарила
Я красоту свою, мой милый.
Так ты сказал, я все мила?
Скажи ещё раз те слова,
Чтоб стали лучиком морщинки,
Чтоб стали искрами слезинки,
Чтоб обманули зеркала.
Уже не с нами сыновья.
Как быстро годы пролетели?!
Мы оглянуться не успели -
В квартире нашей ты да я.
Мой друг, покрепче обними.
И на встревоженной планете
Мы праздник наш с любовью встретим,
И вспомним солнечные дни.
Скажи, скажи мне те слова!
И станут лучиком морщинки,
И будут искрами слезинки,
И пусть обманут зеркала!
ТУДА, ГДЕ ПАЛЬМЫ
Я вырваться хочу за круг проблем.
Туда, где лаской засияют очи,
Где негу дарят звезды южной ночи,
И телефон тревожный будет нем.
Мне б разорвать кольцо холодных скал,
Забыть минуты жизненных падений,
Замуровать причины сожалений
И не спускаться в памяти подвал.
Туда, где пальмы - на Канары, на Таити
Ты унеси меня, седой волшебник-джин.
Да только знаю, даже кущи эти
От всех проблем не защитят мужчин.
Пусть негу дарят купленный гарем
И золотой песок на берегу,
Но и тогда я весел быть смогу,
Лишь разорвав на горле круг проблем,
Лишь сбросив с головы петлю проблем.
* * *
Ключ к поэзии Есенин
Отчеканил на века -
"Отелившееся небо
Лижет красного телка...
" У Рубцова - по-другому,
Но, поверьте, тот же смысл -
Нужно просто превратиться
В "дождевой веселый свист..."
Полюби до превращенья
Поле, лес...
До возвращенья
Сам к себе из суеты.
И тогда - художник ты.
И тогда увидишь свет
Как философ и поэт.
МОЯ ПРЕМИЯ
А. А. Павлову
Стихи мои птицей в окно залетели.
В том домике старый учитель живет.
Его, как всегда, не застанешь в постели,
В заботах с утра: сенокос, огород...
На полках, конечно, и Гоголь, и Пушкин,
Абрамов и Яшин, Есенин и Фет...
Здесь писем гора - от Камчатки до Кушки.
И местной газеты учтивый ответ.
И я - обладатель ценнейшей из премий.
Я горд! Я на взятом стою рубеже!
Мне старый учитель из русской деревни
Сказал о стихах, что пришлись по душе.
ПУСТЫННИК
Себя услышать - это трудно.
Приятней хором подпевать
И спать духовно беспробудно -
От телевизора - в кровать.
В лесной глуши трудился Яшин
На склоне дней, на склоне лет,
Чтоб стать поэтом настоящим.
Пути другого просто нет!
Как он - пустынник одинокий,
Пройду ли я "пески сахар",
Чтоб отыскать родник глубокий,
Как он нашел, как он искал?!
ТВЕРСКОЙ БУЛЬВАР
Центр Москвы, реклам картины.
Кремль, Манеж, Тверской бульвар.
Все в чаду. Поток машинный.
Давка. Рыночный угар.
Пусть "Магдональдс" жарит, тушит,
Рекламирует еду.
Я иду туда, где Пушкин
У России на виду.
Иностранные закуски,
Панталоны, фрак, жилет
Уважал наш гений русский.
Жаль, сегодня денег нет.
Но зато здесь прорастают
Рифмы стройные во мне,
Как былинки пробивают
Глушь асфальта по весне.
И милей прохожих лица.
И денек, как божий дар.
Для кого базар - столица,
Для меня - Тверской бульвар!
НЕЛЬЗЯ ПИСАТЬ НИ ДЛЯ КОГО
Нельзя писать ни для кого.
Я должен видеть пламень глаз.
Пишу о Вас.
Пишу для Вас.
Нельзя писать за просто так.
Хочу доверие иметь.
Иначе для чего мне сметь?
Иначе для чего мне петь?
Нельзя писать про все подряд -
Любовью тема рождена.
Пусть неожиданна она,
Пускай, причудлива она.
Нельзя писать ни для чего.
И не пытайся. Стих - турель.
Ты видишь цель?
Ты знаешь цель?
И не напишешь ни о ком.
В стихах лирический герой.
Он вечно - я.
Он вечно мой.
Хоть неприятен мне порой.
И не напишешь стих нигде:
Взлелеян он твоей землей,
Пусть неприветлива порой,
Пусть ты на ней едва живой,
А так, пожалуйста, пиши.
Грызи свои карандаши.
ТОГО, ЧТО НЕТ, НЕ ВЫПЛЕСНЕШЬ
Того, что нет, не выплеснешь.
Звенит пустое дно.
Огонь в сердцах не высечешь,
Когда в своем темно.
Кряхтишь, сопишь, пытаешься
О светлом, о большом...
Над рифмой вялой маешься...
Занялся бы трудом
Тебе доступным более -
Мог лапти бы плести,
Смирясь с крестьянской долею,
Чем эту чушь нести.
Чтоб лыко к лыку сроблено.
Приятно посмотреть.
Ну, сколько можно Родину
С похмелья только петь!?
Мычание - не пение.
Не музыка, а стон.
Поверь чужому мнению -
Душе противен он.
АУКЦИОН ДУШИ
Угадал мелодию,
Коснулся и лети...
Похоже на пародию,
На распродажу Родины.
Куда еще идти?
За марки и за доллары,
За франки и за форинты,
Дукаты и таньга
Распродаем мелодии -
Любовь и слезы Родины
С поспешностью врага.
Не популяризация,
А духа девальвация.
Последний форт круши!
За марки и за доллары,
За франки и за форинты
Распродавай сокровища -
Сокровища души!
Нельзя руками музыку!?
Вот глупости. Атас!
Старинные грамзаписи,
Как барыню на паперти,
А ну, по попе вмажь!
Угадал мелодию,
Коснулся и лети...
Нищих, Господи, прости!
ЯВИСЬ!
В годину тяжких испытаний,
Испепеляющих сердца,
Являл господь Руси певца,
И утихала боль страданий.
Полки славянские разбиты.
Плач Ярославны на стене
Понятен болью всей стране,
И с половцами будут квиты.
Мамай с ордою свирепеет,
Но Сергий льет молитвы свет,
И выезжает Пересвет
На бой открытый с Челубеем.
Кровавой распре нет предела,
Но пел Есенин на Руси:
"О душу, Господи, спаси!"
И темная душа светлела.
И танками растерзана
Была моя страна,
Но пела Русь свободная,
И ярость благородная
Вскипала, как волна.
От боли - чувства на защелку,
Но всходит Дудина звезда,
И соловей его тогда
В кустах сиреневых защелкал.
Недавние года летели,
Пора застоем названа,
Но пела песни вся страна,
Я подтверждаю, пели, пели!
Проблемы с водкой и сырами,
В очередях, как в страшном сне,
Но слышен Вознесенский: "Не
Троньте музыку руками!"
Водой живительной в пустыне
Для душ поэзия была,
И в лихолетья цвела
Цветком пленительным, а ныне?
И глух, и скучен финиш века.
Кричат и теле, и кино,
И диски лазерные, но -
Все меньше, меньше Человека.
И я, несчастье видя это,
К светилам руки заломя,
Молю: "О Русская земля!
Яви, яви скорей поэта!"
Пустынным зноем дышит высь.
Мамона властвует умами.
Скудеет дух, тускнеет пламя.
И я шепчу: "Явись! Явись!
Как солнце Пушкина взошло
В террора годы роковые,
Так ты с униженной России
Сними молчания клеймо!"
МОЙ ПЕТЕРБУРГ
Таких трущоб уже давно, казалось, нет.
Колодец-дом, за аркой - синь, за аркой - свет.
Иду туда, спешу забыть печальный двор.
И вдруг - Нева. Какой размах! Какой простор!
И мокрый снег висит над миром, как вуаль.
Накрыл дома, смягчает явь, подернул даль.
Картина пятнами Сезанна расцвела.
И светлый шпиль ее пронзает как игла.
За флером - сфинкс, и парапет, и бастион.
И дождь со снегом у ростральных у колонн...
Волшебный мир! Волшебный миг! Волшебный сон!
Мне не забыть теперь вовек твоих оград,
Твоих дворцов, твоих огней, мой Ленинград.
От вечных льдов, от древних гор, от быстрых рек
Течет Нева. Нева - ты главный наш проспект.
В молитве руки вознесли твои мосты.
Как много шири, простоты и красоты!
Вот здесь Онегина наш Пушкин встретить мог.
И незнакомку видел здесь туманный Блок.
Мне не забыть теперь вовек тот старый двор.
Мне не забыть тот оглушительный простор.
Мне не забыть твой синий сказочный наряд.
Люблю тебя, мой Петербург, мой Ленинград!
* * *
Поздно быть мне
Певцом пламенным.
Мне пора быть
Отцом правильным.
Не борцом, не бойцом
Человеком с лицом
Собственным.
Оформляю лицо
В собственность.
Никому не отдам -
Ни попам, ни годам,
По наследству его
Сыновьям передам.
Из разгула стихий
Возникайте стихи,
На страницах баллад
С веком в лад,
С сердцем в лад.
Хоть клянут сыновья
За наследство меня
(В жизни много проблем
Без поэм, до поэм)
Все же верю - поймут,
Не сожгут, дорастут,
Внукам книжки мои
И черты донесут.
И продолжат путем
Пламенным.
Эстафету трудов
Праведных.
НИЧЕГО НЕ ЧЛЕН
Я, слава Богу, ничего не член.
Вхожу в одно сообщество - живущих,
Не признаю организаций плен.
И числюсь разве только среди пьющих.
Осточертели строй, Устав, наряд.
Мне хорошо в просторной светлой роще,
Ее законам подчиняться рад
И быть хочу добрей, надежней, проще.
Не по душе партийных бонз оскал.
Я не люблю политиков собранья,
Я там бывал, тщету карьеры знал.
Все позади: чины, награды, званья.
А если умник скажет: "Не хитри!",
Грозя надменно пальчиком при этом.
Ему и вам скажу: "Пишу стихи
И на Земле хотел бы быть поэтом.
Не признавать ни рас, ни уз, ни стен,
Входить в одно сообщество - живущих.
И потому - я ничего не член.
И потому - я только среди пьющих..."
ПОЭТ-ЮРОДИВЫЙ
Хоть я без шляпы и штиблет.
Но сожалений нет.
Всегда и нищ, и гол поэт -
Юродивый поэт.
А вы дрожите за кусок
До гробовых досок.
Вот и ушли водой в песок
Талант и жизни сок.
Достаток есть, а счастья нет.
Поэты, драмы нет.
В лохмотья жалкие одет,
Но светится поэт.
В душе его затмений нет.
Пусть в рубище из бед,
Но он богаче вас поэт -
Юродивый поэт.
Но и о вас, сомнений нет,
Увидит надпись свет:
"В душе был истинный поэт,
И прожил как поэт".
КАК ДИКТУЕТ ДУША
В. Семенову*
Без затей и похабных уклонов
Я писал, как велела душа.
И отметил Владимир Семенов -
Что же, выправка слов хороша...
А душа это все-таки - слово,
Не туман, не парок из груди.
И у духа другая основа -
Не рефлекс, не звериный инстинкт.
Дух - не голубь, а стих и молитва,
Нам завещанный жизни устой.
И душа это - вечная битва.
Битва слова с тупой немотой.
Человечности первооснова
Не небесная кара, не страх,
А живое, красивое слово,
Как улыбка на милых устах.
Потому без похабных уклонов
Я пишу, как диктует душа.
Все в порядке, Владимир Семенов,
Пока выправка слов хороша.
*В.Семенов - редактор литературной страницы
газеты "Полярная правда".
ГОЛОГРАММА
Стандартный лист весь в кляксах, в дугах
Испорчен, в дело не годится,
Но с удовольствием подруга
В него, как в зеркало глядится.
Твердит, что в кляксах, в многоточье
Того негодного листа
Увидит каждый, кто захочет,
Изображение креста.
- Он в круглой нише, весь воздушный,
Пришельца из далеких мест
Увидит ученик послушный -
Чудесный крест, ажурный крест.
Гляжу на лист - нельзя прилежней,
Но вижу то же, что и прежде.
Лишь только кляксы, дуги, точки
На грязном маленьком листочке...
Иль я больной, иль у подруги
Не так поставлены глаза?
Мои болят, мои в испуге,
В моих отчаянья слеза.
Она свихнулась, не иначе,
Кричит: "Попристальней гляди,
Лист ближе, дальше отведи.
Не видишь? Ненормальный значит!
Вглядись, вот здесь, он есть! Он есть!
Чудесный крест, ажурный крест,
Весь в утонченных изразцах
И с "пауками" на концах".
Таращусь, не хочу обидеть...
И вдруг... Вот это чудеса!
Листок, как будто небеса,
Разверзся! Это нужно видеть.
Ажурный крест, раздвинув лист,
Как люстра в воздухе повис.
Весь в утонченных изразцах
И с "пауками" на концах.
Прекрасен он! А были точки
На грязном, маленьком листочке.
Мне объяснили, что компьютер
Те кляксы, точки наносил.
Не зря я нос с прицелом путал,
Не зря глаза свои косил.
Я позавидовал машине.
И вот теперь стихи пишу.
Я буквы, точки, запятые
В своем блокноте вывожу.
На грязь, читатель, не сердись,
Рискни, попристальней вглядись...
Спасибо, Лена! Ай, да Лена!
Я убедился, есть он, есть!
Чудесный крест, нездешний крест!
НЕМОЙ ЗАГОВОРИЛ
Немой заговорил!
Да, чудеса бывают.
По прихоти светил
Недуги исчезают.
И мыслям больше нет
Глухого заточенья.
И заливает свет
Восторги и сомненья.
Как ледники вершин
Вдруг лавами грохочут.
Так тайники души
Вдруг плачут и хохочут.
О, слова чудеса!
О, музыки стихия!
Спасибо, небеса!
Пишу стихи я.
НОВОГОДНЕЕ
Сердце, сердце,
поплачь, поплачь
У свечи, у огня
новогоднего.
Жизнь под горку
пустилась вскачь -
Сколько прожито!
Сколько пройдено!
О себе и других
поплачь,
Разрыдайся
слезою светлою.
Время, время -
седой палач,
Дожигает
свечу заветную.
А над крышами
Млечный Путь
Украшает
юдоль морозную.
И осталось
совсем чуть-чуть
До прыжка
в эту бездну звездную.
Я БУДУ ЖИТЬ
Я знаю, что как все, в свой срок умру.
А по весне, как все, и я восстану.
Не по-библейски и не по Корану -
Цветком, былинкой, сосенкой в бору.
Я буду жить в росинке и в ромашке.
В загробном царстве не ищи мой след.
И на последней на моей рубашке
Карманов, как у всех, я знаю, нет.
Я голым в мир пришел, ни с чем уйду.
Всем существом к планете припадая.
Собой продолжив жизни череду.
И счастлив я, и мне не надо рая.
А как душа? Не пропадет она.
Она в делах, в девчонках и в мальчишках.
В дворцах, машинах, на полотнах, в книжках.
Она бессмертна и на всех одна.
ДОВОЛЬНО!
Довольно! Хватит богохульствовать!
Устал ругаться и роптать,
Устал в застольях пьяных буйствовать,
На храмы белые плевать.
Довольно! Жажду примирения,
И доброты, и чистоты.
Как будто в жар об исцелении
Молю в песках - воды! воды!
Пустите в церковь ошалевшего
У свечки тихой постоять.
Сыночка вспомнить улетевшего
И об отце погоревать.
МЕЛЬКАЮТ СКОРЫЕ ГОДА
Опять весна, а там и лето.
Но как, однако, быстро это!
Мелькают скорые года,
Как у перрона поезда
Или картинки на экране.
Не жизнь, а дней и лет мельканье.
Кто б догадался намекнуть -
Какая в этой гонке суть?
Какая бешеная сила
Года мелькать приговорила?
Какую цель имел творец?
Да есть ли смысл-то, наконец?!
ДА БУДЕТ ТАК!
Все мы уйдем в никуда.
Все улетим насовсем.
Только туда - поезда,
Черный тоннель нем.
Перед дорогой в один конец
Вахту души сдаем.
Как эстафету живых сердец,
Слово передаем.
Кто-то продолжит мысль.
Свет одолеет мрак.
Все мы уйдем, но жить
Слову! Да будет так!
КАМЧАТКА
Камчатка - это очень, это очень далеко!
Представить даже страшно и добраться нелегко.
Внушает уважение Великий океан,
Дымит и сотрясается Авачинский вулкан.
Горячие источники там бьют из-под земли.
Из бухт в моря восточные уходят корабли.
На мысе потрясающем отважен, как пират,
Живет неунывающий мой добрый старший брат.
С утра встречает солнце он и шлет его ко мне.
В Москве приветом пламенным горит оно в окне.
Камчатка - реки быстрые, леса, вершины гор.
С Камчатки начинается отечества простор.
Я не хочу в Америку, в Европу не хочу.
В "Светелку"* я, к Санееву** за светом полечу.
*"Светелка" - литературная гостиная в доме писателей Камчатки.
**Санеев Николай Васильевич - секретарь камчатской писательской
организации.
* * *
О, женщина -
начало всех начал!
Прекрасней слов
я в жизни не встречал.
Опасней слова
слышать не пришлось.
Ведь сколько бы
веков не пронеслось,
А нет на свете
крепости другой,
Сулящей рай,
несущей вечный бой.
Но если и
жалею я о чем,
Страдая под
безжалостным бичом,
Израненный
о жала острых пик,
То лишь о том,
что в крепость не проник.
Зачем мне жить,
любимая, скажи,
Без глаз твоих,
без тела, без души?
Я не ропщу,
мне не о чем жалеть.
У ног твоих
позволь мне умереть.
К ИСТОКАМ
* * *
Слово вологодское
Взволновало грудь.
Детство деревенское
Не дает уснуть.
Вспомнились дороженьки,
Вспомнились луга,
Заливные поженьки,
Свежие стога...
Реченьки излучины,
Аромат полей...
Что взамен получено?
Сердцу что милей?
СЕВЕРНЫХ УВАЛОВ ЭВЕРЕСТЫ
Северных Увалов эвересты
Стерли в пыль однажды ледники.
Никому сегодня не известны
Косогоры Кипшеньги-реки.
Дом стоит у речки на угоре,
Окна в даль лесную устремя.
Вот отсюда и земля, и море
И берут начало для меня.
Ничего придумывать не надо -
Родина там на закате дня
Матерью стоит у палисада
И глядит на взрослого меня.
Мама мне однажды так сказала
(Я на горы с завистью глядел): -
Слава не в алмазных перевалах.
Пусть растут на Северных Увалах
Эвересты ваших добрых дел.
НА РЕЧКЕ
Чем же пахнет речной песок?
Летом, солнцем, травой, стрекозами,
Пахнет зноем лесных дорог,
Пескарями у пальцев ног,
Облаками вверху и грозами;
Пахнет чистой речной водой,
Окунями, ершами, раками,
Убегающей в луг тропой,
Собирающей мед пчелой,
Васильками, кувшинками, маками,
Деревенским парным молоком,
Чердаком, воробьями, лукошками,
Мягким сеном и сладким сном,
И крапивой, и лопухом,
И черемухой под окошками;
Пахнет радугой дождевой,
Клеверами, отавой, осокою...
А еще он пахнет мечтой
Словно жизнь впереди - большой,
Словно синее небо - высокою.
У МАМЫ
Раннее утро, но мама не спит,
Робко на кухне ухватом стучит.
Запахи хлеба, наваристых щей
Тянутся с кухни к постели моей.
По занавеске, сосновой стене
Солнечный зайчик крадется ко мне.
Старый знакомый - скворец за окном
Трелями будит родительский дом.
Полный восторгами алой зари
Блудного сына, как в детстве, корит: -
Эй! Просыпайся, ленивый народ,
Солнце проспите, весну, ледоход!
РАСПРЯМЛЯЕТСЯ ДУША
Благодать июльской ночи.
Запах скошенных лугов.
Речка тихая лопочет
В ивняке у берегов.
Теплый сумрак опустился
На поля родной земли.
Костерок рыбацкий взвился
На лугу в лесной дали.
Тишина... Окрестность дремлет...
И ушица хороша!
У костра приляг на землю -
Распрямляется душа.
Я восторга не скрываю,
Проживу еще сто лет,
И шепчу родному краю:
- Лучше места в мире нет!
Луг Коленом величают,
Речку Кипшеньгой зовут.
И меня здесь помнят, знают:
Здешний я, родился тут.
Птички ранние запели,
Оживает ветерок,
Травы в росах заблестели,
Догорел мой костерок.
Тает сумрак летней ночи.
Сброшен груз походных дней.
Я иду счастливый очень
К маме ласковой моей.
В автономке мне приснится:
Запах скошенных лугов,
Ночь, уха, дымок струится
У родимых берегов.
В БОРУ
Деревня на слово богата.
Лопатою место зовут.
Бруснику гребут там лопатой.
И грузди с лопату растут.
Обрывистый глиняный берег.
За речкой таежной простор.
Ты в рай на Земле будешь верить,
Однажды войдя в этот бор!
Янтарные сосен колонны.
Ковры дорогие лежат.
Привольно мне в залах зеленых
С корзиной брести наугад.
Как будто бы воду живую
Плеснули на душу мою.
Осеннего воздуха струи
Я грудью распахнутой пью.
- Спасибо! - сорвется невольно.
И кто-то услышит меня!
Без шапки стою богомольно
Под сводами светлого дня.
НА ОЗЕРЕ КАТОК
Вода замерзла полая,
А снега лишь чуток.
Поземка вьет веселая.
На озере каток.
Звенит приятной музыкой
По всей округе лед.
И кружится, и кружится
Снежинок хоровод.
Подводные растения
И рыбы мне видны.
Волшебные видения
Неведомой страны.
ПОДИЛЬНАЯ
Подильной горушку ту звали
Над Кипшеньгой - детства рекой.
Какие там виделись дали!
А воздух там теплый какой!
Там можно с разбегу запрыгнуть
На облако, как на коня,
Чтоб шею гривастую выгнув,
Он нес над Землею меня.
Чтоб плыть над старинным погостом,
Лугами, лесами, рекой...
Так сладко, так мягко, так просто
В перине воздушной такой!
И ждут меня дальние страны,
Моря, приключения ждут,
Лианы, кокосы, бананы,
Жирафы, слоны, обезьяны...
Посмотрим, как люди живут.
Придвинусь на краешек самый
И Любушке крикну: - "Привет!"
Такой-то, поди, ни в Панаме,
Ни в Африке девочки нет.
* * *
Вы поверьте, васильками,
Васильками я живу.
Словно птица с облаками,
С облаками к ним плыву.
Вольный ветер, синий ветер,
Только ветер в вышине...
Все на свете знает ветер
О тебе и обо мне.
Золотая - золотая
С васильками в поле рожь!
И высокая, густая,
Словно по лесу бредёшь.
Здравствуй, поле!
Здравствуй, небо!
Дом родимый у реки!
Как давно я с вами не был!
Как красивы васильки!
Вы поверьте, только вами,
Только вами я живу.
Где бы ни был с облаками,
С облаками к вам плыву.
ЗИМНИХ ОКОН ВИТРАЖИ
Зимних окон витражи.
Лунное сияние.
Елка, сумрак...
Ни души...
Шариков мерцание.
Хорошо под Рождество
О былом мечтается,
Сказкой светится окно,
Детство вспоминается.
На расписанном стекле:
Глухомань таежная,
Лес в узорном серебре,
Дрема бездорожная.
Под деревьями видна
Ветхая избушечка.
При лучине у окна
Лен прядет старушечка,
Песни длинные поет,
Нить судьбою тянется.
Волк к избушке подойдет,
След в снегу останется.
Тишина, мороз трещит
Да сугробы сходятся.
Ночь хрустальная дрожит,
Звезды хороводятся.
Ах, какие витражи!
Лунное сияние.
Светлый праздник для души,
Древнее предание.
ЛЕС
Как хорош дремучий лес -
Мир загадок и чудес!
Вдалеке от городов,
Самолетов, поездов,
Пыли, шума, суеты -
Чистый воздух и цветы.
Пахнет свежестью лесной,
Земляникой и сосной.
Лишь в глуши, где темный лог,
У неезженых дорог,
Там, где пень гнилой торчит,
Черный ворон прокричит.
Лес притихнет, замолчит.
Что за странный часовой?
Что за тайны царь лесной
Поручил стеречь ему?
Не известно никому!
ЛУЧШИЙ ГОРОД ЗЕМЛИ
Жизнь в провинции плохая.
Недовольны все кругом.
Все равно - не надо рая -
Посетить бы отчий дом.
Был в Париже и в Берлине,
А теперь живу в Москве.
Только все ж Никольск старинный
Всех милее на Земле.
Будто выйдет вдруг из леса
Вам навстречу Русь сама -
Деревянные навесы,
Деревянные дома.
Скот домашний, огороды,
Баня, хлев и сеновал.
Близость матушки-природы.
И с картошечкой подвал.
Из дощечек тротуары,
Весь в сирени палисад.
Погулять выходят пары
В городской тенистый сад.
А какой там свет струится
На сугробы из окна!
А как тихо снег кружится!
Снегом улица полна.
Как дымок из труб приятен!
Чугунки в печи кипят.
Чист мой город и опрятен.
Бодро валенки скрипят.
И на Юг спешить не надо -
Юг-река со всех сторон.
Пляж шикарный с домом рядом -
И бассейн, и стадион.
Опоясывает речка
Город, словно поясок.
У воды мое крылечко.
Золотой песок у ног.
А какие сосны, ели!
Наглядеться не могу.
Здесь с друзьями мы сидели
У костра на берегу.
В путь душа моя стремится
От родимых мест вдали,
Чтоб свиданьем насладиться
С лучшим городом Земли.
В ДЕРЕВНЕ ВЕСНА
В деревне весна.
И, конечно, распутица.
Бреду, как всегда, по колено в грязи.
Тоска ты, тоска!
Наша вечная спутница.
Как много, однако, тебя на Руси!
Ну, как же, скажите,
Деревне без города?
А в городе как без кудрявых берез?
Но жить в два конца
Нам немыслимо дорого.
Обидно бывает порою до слез.
Живешь, как в плену -
Ни черемухи запахов,
Ни утренних рос, ни веселых громов,
Как кем-то, за что-то
Пожизненно запертый
В квадраты пустые бетонных дворов.
Эх! Мне бы машину!
Чтоб легкою птицею
Летела в деревню, резиной шурша,
Чтоб ввек не догнали
Ни грязь, ни милиция,
Была бы и жизнь как весна хороша!
ВОЛОГОДСКОЕ МАСЛО
Вологодского масла
Не бывает вкусней.
Прост как лапоть, как прясло
Нет сравнений точней.
Ах, поэт был Абрамов -
Он же рифму искал!
Все мы пряслины - прямо
Кто по жизни шагал.
Из далеких уездов,
Из глухих волостей,
По грязи непроездной
Поднимались мы к ней.
И сермяга наш Яшин,
И Рубцов наш таков,
А найдите изящней
Этих двух "простаков".
За загадками кружев
Не летают до звезд,
В перламутровых лужах
Их оставит мороз.
Травы в искрах рассвета,
Ароматы лугов
Тронут сердце поэта,
Льются в вымя коров.
Рвусь сквозь тернии к пряслу,
К кружевам на окне.
Вологодское масло
Будет вечно в цене!
ЛЕСНОЕ ОЗЕРО
Озеро далекое
Посреди лесов
Огласилось клекотом
Птичьих голосов.
Озарилось крыльями
Белоснежных птиц,
Древними поверьями,
Бликами зарниц.
Из-за моря, издалека,
Из тепла саванн
Прилетел к истокам
Белый караван.
К своему гнездовью,
В лоно тишины,
Прямо к изголовью,
В золото Луны.
НА СВЕЖАТИНУ
Снова праздник - пришла зима.
Налетела, как стая белая.
Прямо в небо дымят дома.
Вырастают стволы с холма.
Поднебесная роща целая.
На черемухе - снегири.
Ветви белые, птички алые.
Хочешь яблоко? Вот, бери.
Под окошком в лучах зари
Словно яблоньки запоздалые.
Как по пуху бреду к дружку:
Раздобыл дружок медвежатину.
К магазину по бережку,
Через мостик да по лужку,
Мимо мельницы - на свежатину.
ПОКРОВА
Покрова, какое чудо!
Я шепчу любви слова.
Так внезапно, ниоткуда
Праздник в сердце - Покрова.
Подморозило сначала,
А потом, как на заказ,
Стелет белым покрывалом
Землю голую тотчас.
Стало вдруг светло и ясно,
И припомнилась молва -
Жизнь устроится прекрасно,
Если снег на Покрова.
Покрова, какое чудо!
Воскресил любви слова
Так внезапно, ниоткуда
Храм волшебный - Покрова.
* * *
Хорошо в краю,
Где ели спят
Над плавною рекой.
Годы быстрые летели
Не нарушили покой.
Красота!
В смолистой хвое
Рос сияют жемчуга!
Словно мантии свисают
С лап искристые снега.
Звездный ковш
В бездонной кадке
Ночью виден над Землей.
Он висит на рукоятке
Под Полярною Звездой.
ДОМОЙ
Я - вологжанин, вологодский.
Как рифмовал один поэт:
Река, церквушка, запах скотский -
Милей для нас картины нет.
Еще недавно край мой древний
Будил над лесом самолет.
Все изменилось - до деревни
Автобус старенький везет.
Дымит, пыхтит трудяга "львовский",
Блестит асфальта полоса.
Щекой щетинистой отцовской
Встречают хвойные леса.
Давно у Тотьмы мост построен.
Кати за Сухону-реку.
Но я опять обеспокоен -
Остановиться не могу!
Когда-то здесь на переправе
Воспел паромщика поэт.
Мечтал о жизни не о славе.
Парома нет. Поэта нет...
Мы, все же, сказочно богаты.
Гони хоть сутки - лес и лес.
Дремучий, сумрачный, косматый.
А в нем зверей, а в нем чудес...
И расточительны до боли.
Не ценим, не умеем жить.
Нет Коли, нет Рубцова Коли!
Я с ним хотел поговорить.
На берег, в сосны, от "парома"
Прямая брошена верста.
Два-три часа и будем дома.
Пошли знакомые места.
Для сердца милые красоты
Уже мелькают на пути:
Пригорки, с клюквою болота,
Вон там грибов хоть пруд пруди.
У пашни мой родник заветный,
Там ковшик есть берестяной.
В еловой чаще неприметной -
Курпажка с чистенькой водой.
Над речкой роща вековая,
И церковь в синем далеке.
Когда-то, пятками сверкая.
Бежал там с горки налегке.
На остановках - магазины.
Чего в них только нынче нет:
Бананы, киви, апельсины,
А рядом - платный туалет!
За то картошечка на рынке
Теперь дороже, чем банан,
Хоть из-за моря, не в корзинке
Банан доставил капитан.
Коль приглядишься, поневоле
Ища ответы на вопрос,
Заметишь брошенное поле,
Косой не тронутый покос...
Еще часок. Вздремну немножко.
Нельзя так пристально смотреть.
Мое родимое окошко
Сегодня будет ли гореть!?
ЧУДО
Читзал районный был красив и светел.
Мужчина лысый с сединой в висках
(У местной прессы был он на примете)
Про жизнь свою рассказывал в стихах.
Он тридцать лет отсутствовал в районе -
Служил, учился, бороздил моря...
И никогда не припадал к иконе.
Прости его, родимая земля.
Учителя, работники культуры -
Музеев местных и библиотек -
Ревнители родной литературы,
Ему внимали - сорок человек.
Двадцатое столетье на исходе,
В России стон, куда ни кинь - тупик.
А он толкует о любви к природе,
А он целует травы и родник...
Про отчий дом, про медленную речку,
Про древний город в северной глуши,
Про кружева, про прясло, про крылечко,
Про снегопад, про васильки во ржи...
Где плавал он, и прилетел откуда
Как блудный сын, он людям рассказал...
И было чудо! Совершилось чудо -
Признал поэта нового читзал.
И все-таки - вначале было слово!
И все-таки - бывает волшебство!
Слова-алмазы засияли ново.
Дух обретя, ликует естество.
И не иссякнет Родина вовеки!
И слову русскому конца и края нет!
Пока текут так плавно наши реки.
Пока целует родники поэт.
