вернуться на предыдущую страницу
12. Флотоводец Макаров

Гибель адмирала Макарова поставила точку в этой яркой карьере! В голове ни у кого не помещалось- как, основатель минного дела в Русском флоте, автор первого боевого применения торпеды, "дедушка минного флота", изобретатель тралящего каравана- и так глупо попался, попался на рыбацкую хитрость адм. Того. Нелепая гибель Макарова произошла не в результате кровавого боя или несчастного случая- нет, она стала результатом грубейшей тактической ошибки, если не элементарной халатности. Был безвозвратно потерян эскадренный броненосец и повреждён ещё один- ещё никогда Тихоокеанская эскадра не была так слаба, как 13 апреля 1904 года. Деморализация флота и гарнизона была полная.
"Характеру покойного адмирала Макарова были присущи порывы увлечения боевой обстановкой, что облегчало неприятелю применение своих тактических приёмов... Поспешному выходу 31 марта броненосцев в море с маневрированием на рейде без принятия мер предосторожности нельзя найти ни основания, ни объяснения",- ехидно написал Алексеев. Что же, что ж, "в несчастье ближнего есть что-то для нас не неприятное"...
О Макарове написано много. Почти все авторы согласны в том, что именно смерть знаменитого русского адмирала явилась причиной позорной гибели обеих Тихоокеанских эскадр и проигрыша Россией войны. Всё было бы иначе, останься Степан Осипович жив- считали, считают, и, видимо, всегда будут так считать все, кто интересуется историей и флотом. И шансы у него были- уцелели же в.к. Кирилл Владимирович и командир "Петропавловска" капитан 1-го ранга Н.М. Яковлев!
А наиболее вероятными действиями адм. Макарова, выплыви он при взрыве броненосца, были бы немедленный рапорт об отставке, отъезд с театра военных действий, обесславливание и публичное признание своих ошибок.
Последние не могут не бросаться в глаза. Так, едва став командующим флотом, он требовал продолжения движения отряда адм. Вирениуса, считая "Ослябю" с тремя бронепалубными крейсерами достаточно сильным соединением, способным пробиться в Порт-Артур. Но 14 мая 1905 года "Ослябя" со всем экипажем затонул на 20-й минуте боя после попадания двух японских снарядов, открыв "оверкилем" печальный счёт русским броненосцам 2-й Тихоокеанской эскадры в этом сражении. Планируемое Макаровым единоборство этого "ослабленного" броненосца с японским флотом, неизбежное при прорыве в Порт-Артур, завершилось бы в 1904 году ещё быстрее...
Может быть, Макаров хотел использовать "Ослябю", "Аврору", "Дмитрия Донского" и "Алмаз" на вражеских коммуникациях? Но для этого не стоило идти так далеко, ибо коммуникации Японии проходили через весь Мировой океан, в том числе и через Красное море, где и находился уже отряд адм. Вирениуса. Решение Морского министерства о возвращении его в Либаву было не лучшим решением, но всё же лучшим, чем то, на чём со всей безапелляционностью настаивал Макаров- ещё четырьмя "варягами" стало бы больше, а проигрыш войны- ближе.
На протяжении всех пяти недель своего пребывания в Порт-Артуре адмирал ни разу не использовал имеющиеся у него крейсера по прямому назначению, лихо приспособив их в качестве "адмиральских катеров". Так же мало внимания он уделял Владивостокскому отряду крейсеров, сосредоточив всё своё внимание на Порт-Артуре и ближайших к нему водах.
Ошибкой было требовать присылки по железной дороге 48 миноносцев. Головной болью Макарова все пять недель были два десятка порт-артурских, из которых только "Лейтенант Бураков" (немецкой постройки) приносил пользу: пользуясь 32-узловым ходом, ходил в Инкоу и Чифу, да и то, уже после гибели Макарова и начала осады с суши, когда прервалась всякая связь с Большой землёй. Эшелоны этих бесполезных и бессильных судёнышек вместе с командами забили бы собой всю Транссибирскую магистраль как раз к началу сухопутных сражений. Падение Ляояна и Мукдена произошло бы, благодаря идеям адмирала Макарова (в этом поддержанным Алексеевым) намного быстрее.
Встаёт неизбежный вопрос: что больше интересовало Степан Осиповича: удовлетворение личных амбиций или победа в войне? Чем он руководствовался в своей деятельности- психологией командира порта или стратегией военачальника, флотоводца?
Его план "заманивания" броненосных сил Того под совместный огонь "восьмёрки" и береговых батарей имел обратные результаты, когда Того легко и красиво заманил своего оппонента на специально поставленные для него мины, и во всей полноте характеризует адмирала Макарова как флотоводца, которым его ошибочно называет история отечественного флота.
В своём труде "Рассуждения о вопросах морской тактики" Макаров пишет, что он "не сторонник раболепного поклонения принципам". В доказательство своего свободомыслия Степан Осипович вступает в полемику с двумя крупнейшими военно-морскими теоретиками того времени- американцем А. Мэхэном и англичанином Ф. Коломбом. "Два авторитета по стратегии- Мэхэн и Коломб- говорят, что главной целью флота во время войны должно быть командование морем. До сих пор это понималось таким образом, что флот, командующий морем, беспрепятственно и совершенно открыто в нём плавает, в то время как его разбитый противник не смеет показаться из своих портов. Так ли это в настоящее время?"
Бесславный, нелепый и в общем-то глупый, конец автора этих строк в попытке "показаться из своих портов" 13 апреля 1904 года даёт ясный ответ на это вопрос. Если бы Макаров раболепно поклонялся принципам, то не гонялся бы на "Петропавловске" за вражескими миноносцами, а организовывал бы крейсерскую войну. И остался бы жив. Именно 10 тихоокеанских крейсеров на коммуникациях смогли бы "выключить" Японию из войны. Прервать её морские сообщения, отвлечь на себя Соединённый флот, и тем снять хотя бы часть несмываемого позора с Русского флота, выпавшего на него в эту войну- первую войну России в ХХ веке...
Главным недостатком Степана Осиповича было неумение остановиться вовремя.

13. Флотоводец Алексеев

Адм. Макаров не оставил преемника, и в командование флотом и эскадрой вступил адмирал Алексеев, сохраняя за собой и общее главнокомандование. Со всем штабом он немедленно (15 апреля) прибыл в Порт-Артур и поднял флаг на "Севастополе". Видимо, такая поспешность объяснялась самыми чрезвычайными обстоятельствами. Какими же?
"К тому же, так как японцы словно сквозь землю провалились и не показывались в течение почти трёх недель, эскадра замерла в бассейнах. Даже дежурство крейсеров на внешнем рейде, установленное Макаровым, было отменено.
Вообще, все макаровское пошло насмарку, и восстановились порядки, властно господствовавшие...до войны. Казалось, что флаг, развевавшийся на грот-мачте "Севастополя", обладал каким-то особенным свойством парализовать всякую инициативу, задерживать на губах всякую фразу, кроме достолюбезных "слушаю" и "как прикажете"...
"Всепреданнейшие" подняли головы и заговорили.
-Да-с! Вот оно!- заявляли они (те самые, что ещё так недавно, вместе с другими, приветствовали флаг командующего флотом, поднятый на "Новике".)- Вот они, результаты безумной смелости! Надо различать храбрость и браваду! Часто-с, истинное мужество заключается в том, чтобы мудро уклониться от опасности, а не лезть в неё зря, в поисках за дешёвой популярностью! Бросить надо эти авантюры! В делах государственной важности нужен и государственный ум, широкий взгляд! Наместник ещё ответит перед Россией за то, что так малодушно уступил первенство какому-то "деду"! Он не смел этого! Видите, что вышло? Теперь ему же чинить прорехи! На него вся надежда! Дай Бог, удалось бы! Недаром сам Куропаткин провозглашал тост: "За здешних мест гения- Алексеева Евгения!"
Говорили громко, видимо стараясь, чтобы их все слышали и при случае доложили.
Какая гадость!" (Владимир Семёнов "Расплата" Ч.1)
Разумеется, что теперь, имея всего три исправных броненосца, ни о каких не то что активных, а вообще- действиях Тихоокеанской эскадры не могло быть речи. "Ремонтируемся, отстаиваемся и ждём 2-ю эскадру",- было объявлено во всеуслышание.
Стало быть, насущной необходимости главнокомандующему Манчжурской армией и флотом Тихого океана- оставить Мукден и перенести штаб в полублокированный Порт-Артур, ни найти, ни придумать не удаётся. Время работало на японцев. Огромный воздушный шар, русскую Манчжурию, неприятель готовился ткнуть толстенной иголкой. Наступало время корейскому плацдарму послужить "трамплином для прыжка в Азию". Как раз в это время 1-я японская армия была всего в недельном переходе от пограничной реки Ялу, являющейся краеугольным камнем всего японского плана войны. На конец апреля- начало мая планировалось вторжение этой армии в Манчжурию, занятие важного узла дорог Фынхуанчена и обеспечение высадки 2-й и 4-й японских армий на квантунское побережье. Задачей же русского главнокомандующего являлся срыв японского плана, недопущение форсирования реки Ялу, находящейся на совсем другом стратегическом направлении.
В войну теперь вступала армия. Правый берег р. Ялу, этого "манчжурского Рубикона", прикрывал русский Восточный отряд под командованием генерал-лейтенанта М.И. Засулича (20000 солдат и офицеров, 62 орудия, 8 пулемётов), который подчинялся командующему Манчжурской армией генералу от инфантерии А. Н. Куропаткину. Над Куропаткиным стоял Алексеев, который так хорошо понимал всю важность рубежа реки и те последствия, которые произойдут в случае её перехода неприятельской армией- он бил об этом во все колокола целый январь 1904 года. Как главнокомандующий, Алексеев должен был контролировать деятельность Куропаткина и Засулича в этом locus minoris resistenciae.
Между тем, Евгений Иванович всё бросил, всё, и срочно уехал в становящийся второстепенным участком Порт-Артур, и целые три недели оставался там, фактически выпустив стратегическую ситуацию из-под контроля. 29 апреля-2 мая 1904 года ген. Куроки форсировал Ялу у Тюренчена, разгромил отряд ген. Засулича и вторгся в Манчжурию.
А Алексеев в Порт-Артуре бездействовал и отдавал по эскадре парализующие приказы, отовсюду вытравливая "макаровщину". Неужели он не понимал, что сейчас нужнее в ставке, в Мукдене, а надзор за наполовину уничтоженной эскадрой, чинящейся и отстаивающейся на внутреннем рейде Порт-Артура, лучше поручить хоть своему заместителю адм. Витгефту, с которым работал с 1899 года?
Японцы беспрепятственно ставили мины и усиливали ближнюю морскую блокаду несчастной приморской крепости, устроив базу на островах Элиот. Внешний рейд теперь караулили даже по ночам японские миноносцы. С этим Алексеев даже не попытался бороться. В ночь с 27 на 28 апреля, одновременно с началом наступления 1-й японской армии, адм. Того предпринял третью закупорочную операцию, послав ко входу на внутренний рейд Порт-Артура 12 брандеров в сопровождении крейсеров.
Адм. Алексеев успел поднять флаг на канонерке "Отважный" и лично поприсутствовать при отражении неприятеля. Это стало его первым и последним морским сражением. Неприятеля успешно отразили по разработанному Макаровым сценарию, но 5 мая японский флот начал высаживать 2-ю японскую армию под носом у русского флота, наплевав на близость 4-х исправных броненосцев, 5 крейсеров, нескольких канонерских лодок, два десятка миноносок и лично адмирала Е.И. Алексеева...
Наверное, причиной возвращения в Порт-Артур были всё же угрызения совести. Алексеев не мог не думать о том, что все беды Тихоокеанской эскадры, в том числе и гибель Степана Осиповича, являются следствием ошибочного решения о переводе главных сил из безопасного Владивостока в опасный и совершенно необеспеченный ни с моря, ни с суши Порт-Артур, в котором война станет кошмаром, а недостроенная крепость- могилой эскадры. А Алексеев- главным виновником гибели эскадры- неважно, перед судом истории или государевым судом. (Ген. А.М. Стессель в 1907 г. за сдачу Порт-Артура был приговорён к расстрелу). Евгений Иванович не мог воевать, не исправив ошибки, он не мог посадить это грязное пятно на родной флот! Призрак разбирательства и осуждения мучил его постоянно.
20 апреля новым командующим флотом Тихого океана был назначен вице-адмирал Н.И. Скрыдлов, командующий морскими силами Чёрного моря, а начальником Тихоокеанской эскадры- вице-адмирал П.А. Безобразов, его старший флагман. Обоим адмиралам предстоял далёкий путь с Чёрного моря на Жёлтое, и Алексеев всё продолжал держать флаг на "Севастополе".
В конце концов, плевать, как идут дела на суше- Манчжурия велика, у Куропаткина целый миллион квадратных вёрст территории и 200- тысячное войско, которое растёт с каждым днём. Сейчас главное- спасать честь Андреевского флага! (и свою честь). Тихоокеанская эскадра не должна разделить судьбы Порт-Артура, какова бы она не была. Да и сама крепость, если бы в ней не стояли броненосцы, уже не представляла бы такого интереса для японцев, и они бы вообще могли оставить Артур в покое, полностью переключившись на ляоянское направление.
Инженер Кутейников уверяет, что к началу июня месяца сумеет отремонтировать все броненосцы- конечно, не так качественно, как в доке, но в начале июня можно будет попытаться выйти всеми шестью броненосцами и прорваться во Владивосток. Долг моряка велит адмиралу Алексееву лично возглавить прорыв флота, который он сам привёл сюда. Главнокомандующий считал это главной задачей всей войны и дал бы многое, чтобы повернуть время вспять. Эх, если бы эскадра вообще не покидала Владивостока!
Таким образом, в самый ответственный момент, когда нога японского солдата вступила на землю Манчжурии, главнокомандующий находился в Порт-Артуре с определённой целью. Очень скоро именно ему предстоит повести броненосцы на прорыв, и только приведя их во Владивосток, вздохнуть свободно. Увы, только такая задача была теперь по плечу его родному флоту, и передоверить её Алексеев никому не хотел. А там можно будет дождаться прибытия 2-й Тихоокеанской и клещами двух броненосных эскадр раздавить, разорвать Того. Да может быть, всё ещё образуется?!
Увы, Евгений Иванович был до мозга костей моряком, и всё ещё думал, что главную скрипку в японской войне сыграет флот, хотя единственной надеждой России теперь становилась только сухопутная армия.
Очень огорчало, что великий князь Кирилл сразу же после катастрофы с "Петропавловском" уехал в Россию. Ранен не был, контужен тоже, война ещё толком мне начиналась. Что-то чувствует? Бежит с уже тонущего корабля?
2 мая 1904 года 1-я японская армия (45000 солдат и офицеров), почти беспрепятственно перейдя р. Ялу по 10 наведённым сапёрами мостам, начала успешное продвижение вглубь Манчжурии. 5 мая 2-я японская армия (39000 солдат и офицеров) начала высадку на квантунские пляжи всего в 60 милях от Порт-Артура. Едва получив это страшное известие, главнокомандующий Алексеев немедленно вывел эскадру в море... ой, сел в поезд и уехал в Мукден, назначив врид начальника 1-й Тихоокеанской эскадры и её старшего флагмана контр-адмирала В.К. Витгефта, своего штабиста.
"Ввиду значительного ослабления наших морских сил активных действий не предпринимать, ограничиваясь лишь производством рекогносцировок крейсерами и отрядами миноносцев для атаки неприятельских судов. При этом посылку тех и других обставить такими условиями, чтобы не подвергать их без нужды особому риску",- гласила инструкция главнокомандующего, даваемая на подножке салон-вагона.
Про прорыв во Владивосток ничего не говорилось. Алексеев не думал, что покидает Порт-Артур навсегда. По дороге его поезд был остановлен японскими разъездами, от обыска спасли лишь флаги Красного креста. Едва прибыв в Мукден, главнокомандующий сразу же начал требовать от Куропаткина деблокирующй операции и восстановления сухопутного сообщения с Порт-Артуром.
Но командующий Манчжурской армией имел на эту войну свои, очень далеко идущие планы, в которые помощь Порт-Артуру не входила. Началась громкая ссора Евгения Ивановича с Алексеем Николаевичем, с жалобами государю и военному министру. Только их вмешательство заставили ген. Куропаткина направить к Квантунскому полуострову 1-й Сибирский корпус генерал-лейтенанта Г.К. Штакельберга с задачей разбить 2-ю японскую армию и восстановить сообщение Порт-Артура с Большой землёй. Алексеев требовал от Куропаткина 48 батальонов, Куропаткин дал только 32, в результате 14-15 июня 1904 года произошло совершенно бесполезное сражение при Вафангоу. Корпус ген. Штакельберга, потеряв 3500 человек против 1163 японцев, отошёл обратно.
В это время на Ляодунском полуострове заканчивалось формирование 3-й японской армии ген. М. Ноги, предназначенной для захвата Порт-Артура. Японцы уже брали его десять лет назад. Русские оказывались более крепким орешком, чем китайцы, но зато к услугам Осадной армии теперь был первоклассный океанский порт Дальний. 30 мая он был без боя сдан со всей инфраструктурой, в том числе с действующей электростанцией и с приспособлениями для выгрузки 11-дюймовых гаубиц- оружия, которому предстояло решить судьбу и крепости, и 1-й Тихоокеанской эскадры. Действующая ветка ЮМЖД и 400 "подаренных" вагонов позволяли превратить это любимое детище С.Ю. Витте в основной пункт снабжения всех японских армий в Манчжурии. Оставалось лишь механически очистить акваторию порта от русских мин. Противодействия японским тральщикам ни с моря, ни с суши нисколько не ожидалось...

14. Контр-адмиральская эпоха

В довершение всех неудач, поистине казней египетских, преследующих порт-артурскую эскадру с первых часов войны, теперь добавилось безначалие. Командовать таким крупным соединением, по существу- целым океанским флотом должен был чин не ниже вице-адмирала или хотя бы член императорской фамилии! А 57-летний В.К. Витгефт был всего-навсего контр-адмиралом, каковых в Порт-Артуре было ещё четыре- младший флагман кн. П.П. Ухтомский, младший флагман, начальник минной обороны М. Ф. Лощинский, и совсем недавно (10 апреля 1904 года) чин контр-адмирала получили И.К. Григорович, новый командир порта и Н.А. Матусевич, командир 1-го отряда миноносцев. Шла война, и на производство в контр-адмиралы претендовали капитаны 1-го ранга- командир отряда крейсеров Н.К. Рейценштейн и Р.И. Вирен, командир "Баяна", они уже успели достаточно отличиться. Вирен за спасение пятерых моряков со "Страшного" под огнём неприятеля был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени и Золотым оружием.
А контр-адмирал Витгефт ещё ни разу не выходил в море! Прошло почти пять лет, как он оставил плавания и возглавил морской отдел штаба адм. Алексеева. Видно, поэтому врид начальника 1-й Тихоокеанской эскадры не пожелал воспользоваться своим старшинством, данным ему главнокомандующим. Витгефт сразу же по его отъезду собрал контр-адмиралов и капитанов первого ранга и объявил:
-Жду от вас, господа, не только содействия, но и совета. Я- не флотоводец.
Признание, естественное для лютеранина, но дикое для православного! В 1908 году на подобном проявлении немецкой честности "погорит" военный министр ген. А.Ф. Редигер.
Алексеев, уже по дороге в Мукден сообразив, что делает что-то не то, 6 мая послал Витгефту телеграмму с приказанием остановить японский десант, выслав к Бицзыво 10-12 миноносцев под прикрытием "Пересвета". Совет командиров и флагманов, снова собранный вридом, оказал просимое контр-адмиралом содействие: отверг приказание сбежавшего флотоводца "общим неверием в успех этой акции". 7 мая артурские миноносцы всё же куда-то сходили, побыли немного и вернулись в базу. Поспешный приезд неизвестно зачем, потом поспешный отъезд, тоже непонятно почему, истерические приказы, посыпавшиеся сразу же после отъезда- всё это убеждало контр-адмиралов, что лучшей тактикой новых условиях станут саботаж алексеевских приказов и русская "волынка".
Изменением ситуации в эскадре не замедлил воспользоваться генерал-лейтенант А.М. Стессель. Будучи единственным старшим в Порт-Артуре как по званию, так и по должности, 8 мая он собрал всех армейских и флотских командиров на броненосце "Севастополь". Ввиду безнадёжного положения, в котором оказалась Тихоокеанская эскадра, ген. Стессель решил объединить все сухопутные и морские силы для обороны Порт-Артура под своим началом. Корабли подлежали разоружению, их команды- расформированию и преобразованию в пехоту. Соответствующая бумага была составлена заблаговременно. У флотских остряков она получила название "Великой хартии отречения флота". Каждый присутствующий должен был поставить свою подпись. Первым подписал адм. В.К. Витгефт, за ним- остальные. Отказались подписать лишь командир "Ретвизана" Э.Н. Щенснович и командир "Севастополя" Н.О. Эссен.
С 9 мая 1904 года началось разоружение судов Тихоокеанской эскадры.
Кажется, на этом заканчивалась недолгая история русского броненосного флота. Новые командующие до Порт-Артура так и не доехали, оказавшись во Владивостоке. Путь по суше уже перекрыли японские армии, а плыть морем вице-адмиралы Скрыдлов и Безобразов не решились.
В.К. Витгефт, не пожелав стать первым среди равных, вошёл в историю как самый трусливый, самый бездарный, самый плохой не то, что адмирал- так, адмиралишко. Эта тёмная личность стала как бы полной противоположностью светлому адм. Макарову, и его хвалят в военно-исторических книжках ровно столько же, сколько бранят Витгефта. Фразу "я- не флотоводец" сразу поставили ему в вину сослуживцы и современники, тяжёлым обвинением кочует она из книги в книгу, вызывая суровый гнев и презрение потомков.
Между тем, ни один из русских адмиралов не принёс столько славы Отечеству и вреда врагу, как Вильгельм Карлович Витгефт, честно признавшийся, что он- не флотоводец. Все боевые потери японского флота в этой войне приходятся только на период 5 мая- 10 августа 1904 года.
Единственный из всех русских адмиралов, он был убит не на сухопутных бастионах, не растерзан пьяной матроснёй или замучан в подвале чрезвычайки. Не стал жертвой минной ловушки, не умер в бесславии после японского плена. Не был живьём спущен под лёд Енисея. Не пожимал руку "товарищам", не просил их выпустить из СССР- умирать за границей в одиночестве и безвестии.
Нет, ему выпала такая смерть, о которой мечтает каждый моряк.

15. Флотоводец Витгефт

Обладатель скромнейшей "цензовой" биографии всего в несколько строчек, к 50 годам дослужившийся до командования броненосцем "Ослябя". Как и Макаров, Витгефт занимался наукой, много переводя из иностранных журналов, оставил несколько трудов по минному делу. Этот бородатый человек пользовался безграничным доверием и покровительством Алексеева. Они, что называется, "сработались", и место начальника морского отдела штаба наместника Витгефт, видимо, считал достойным венцом карьеры своей.
Этот мирный человек не желал войны и до последнего не верил в её возможность, уверяя в этом командование порт-артурской эскадрой. "Войны не будет",- сказал он в 23.00 8 февраля 1904 года, и это были последние слова на совещании флагманов и командиров кораблей на "Петропавловске", созванном адм. Старком.
Но через 35 минут взрывы японских торпед возвестили о начале войны, и Витгефту пришлось-таки принимать в ней участие. Его должность исключала участие в боевых действиях, и адмирал вполне довольствовался ролью "представителя ставки" и какого-то вполне безответственного консультанта по общим вопросам.
Но судьба распорядилась иначе, и 5 мая 1904 года контр-адмирал внезапно сделался врид начальника 1-й Тихоокеанской эскадры- целого боевого флота, по количеству эскадренных броненосцев равному флоту противника. Причём флота, находящегося в самом критическом положении.
Инструкция драпанувшего шефа, наличие уже назначенных вице-адмиралов командующих, временный характер нового назначения вроде бы не давали повода для беспокойства. Всего-то требовалось надувать щёки в разных совещаниях и переждать до прибытия "барина". А там- опять под крыло главнокомандующего и уверенно ждать вице-адмиральского звания, которое будет получено "автоматом" по цензу командования боевой эскадрой. Уже независимо от исхода войны...
Но события давно вышли из-под контроля, и опытный моряк В.К. Витгефт сильно беспокоился. Всё-таки сейчас он был фактическим начальником Тихоокеанской эскадры, и нёс полную ответственность за её судьбу.
Получалось очень нехорошо, и даже подло как-то. Это Алексеев привёл флот в порт-артурскую ловушку, это Алексеев подставил его под японские торпеды, это Алексеев дал повод "умнику" Макарову обвинить себя. А потом играл с Макаровым как кошка с мышью, доведя горячего, впечатлительного человека до фактического самоубийства. Это Алексеев командовал эскадрой в тот период, когда японцы готовили высадку двух армий, это Алексеев даже не подумал помешать им. Это Алексеев поставил 1-ю Тихоокеанскую эскадру в безнадёжное положение, а теперь бросил её и убрался подальше, и не вернётся теперь.
Японцы уже разгромили наш левый фланг и закрепились на дальних подступах к Ляояну. Теперь они спешно высаживают войска на правом, торопясь отрезать Порт-Артур и всеми силами обрушиться на Куропаткина. Помешать японскому плану тот не сможет из-за разницы восприятия чувства времени- у японцев времени мало, у нас- много. А своё "среднее" время есть у всего, у войны в первую очередь, и этого в России никто не чувствует.
Действуя столь же энергично и продуманно, японцы вот-вот отрежут Порт-Артур с суши. Начнётся повторение севастопольской эпопеи во всех деталях. Что тогда делать Витгефту? Тоже топить корабли? Нет, рука не поднимется. Что ж, нужно прятать флот за широкую спину генерал-лейтенанта Стесселя. Он с удовольствием возьмёт моряков под своё крыло...
"Великая хартия отречения флота", подписанная через три дня после бегства Алексеева, была результатом ясного понимания обстановки контр-адмиралом В.К. Витгефтом. Планомерное разоружение кораблей усиливало оборонительные возможности крепости и исключало выход эскадры в море. Там ей решительно было нечего делать- если уж адмиралы и вице-адмиралы с семью броненосцами спасовали перед шестью японскими броненосцами, то контр-адмирал с шестью (три после ремонта) против шести (плюс 8 броненосных крейсеров, плюс старый китайский броненосец "Чин-Иен", плюс прорву лёгких крейсеров и уйму миноносок) тем более спасует!
Выкрутившись, как ему казалось, из крайне чреватого положения, Вильгельм Карлович смог думать спокойно. Амплуа консультанта по общим вопросам было его привычным состоянием.
Вице-адмирал Того, которого нам часто рисуют злым гением русского флота, был прежде всего человеком и ему тоже было errare est. Так, он был уверен в успехе своей последней закупорочной операции в ночь с 27 на 28 апреля. Раз ни один русский корабль больше так и не показался на внешнем рейде, значит, цель достигнута и о порт-артурской эскадре можно забыть. Шпионы доносят, что Алексеев бросил крепость и флот и срочно уехал в Мукден. Вместо него остался какой-то Витгефт. Это уже четвёртый по счёту командующий, а где-то по Сибири уже едут пятый и шестой. (На Балтике в спешном порядке формируют 2-ю Тихоокеанскую эскадру из новейших броненосцев типа "Бородино", и командовать ей станет седьмой по счёту противник маленького Того...)
Не имея соответствующих полномочий, которые может дать только русский царь, этот четвёртый адмирал будет самым безобидным из всех противников Того, будет сидеть тихо, как мышь.
Такие вот соображения и успешно проходящая высадка 2-й и 4-й японских армий всего в 60 милях от главной базы Тихоокеанского флота лишили японца бдительности.
Он разделил свои броненосцы на два отряда- "Микаса", "Асахи" , "Фудзи" и "Хацузе", ""Ясима" и "Сикисима", которые теперь безбоязненно патрулировали всю акваторию Корейского залива, то и дело проходя ввиду Порт-Артура, направляясь к местам высадки своих армий по кратчайшему маршруту. Японские броненосцы, следуя таким курсом, были видимы с Золотой горы и досягаемы с береговых батарей, но стрельба на дальние расстояния была запрещена главнокомандующим "чтобы не спровоцировать бомбардировок". Поистине, Алексеев просто чах над своими бездействующими судами!
Молчание русских батарей окончательно убедило адм. Того в своём превосходстве и полном господстве на море. А господство на море означает, что японский флот может плавать где захочет и когда захочет.
Контр-адмирал Витгефт, основной флотской специальностью которого было минное дело, не был согласен со своим противником. Из полутора тысяч мин, уже выставленных к маю 1904 года, ещё ни одна не взорвалась под японским кораблём. Но этими постановками контр-адмирал не занимался...
Боевая задача, поставленная им перед командиром минного транспорта "Амур" капитаном 2-го ранга Ф.Н. Ивановым 6-м, заключалась в постановке мин на вероятных путях следования японских броненосцев. Ей сумели обеспечить полную секретность, и днём 14 мая 1904 года, когда видимость была ограничена погодными условиями, "Амур" выставил минное заграждение в запланированном месте.
15 мая японский отряд в составе трёх броненосцев и трёх крейсеров пошёл мимо ляодунских берегов, угрюмо хранящих молчание, своим привычным курсом. Первым подорвался "Хацузе" и почти сразу затонул вместе с 36 офицерами и 457 матросами, вторым подорвался "Ясима". Этот броненосец удержался на плаву, хоть и лишился хода, команду удалось снять. Полученные повреждения требовали докового ремонта, и "Ясиму" начали буксировать в Японию. Но он не дошёл- русские мины были страшным оружием. От полученных пробоин корабль затонул в открытом море через несколько часов...
В этот же день от столкновения с "Касугой" затонул лёгкий крейсер "Иосино", (когда-то так лихо расстрелявший миноносец "Внушительный") с 335 человек команды.
15 мая 1904 года стало "чёрным днём японского флота". Казалось, что новый командующий начинает выводить русский флот из той трясины, в которую его завели Алексеев и Макаров. Во всяком случае, последний был отомщен.
Казалось бы, что теперь, когда силы флотов почти уравнялись, нужно добить противника. Интересы обороны крепости, интересы войны требовали удара с моря по местам высадки японских армий. Морская молодёжь, над которой вовсю зубоскалила молодёжь армейская, рвалась в дело.
Но некому было возглавить "дело"! Русский флот в труднейших условиях одержал крупную и бескровную победу. Покойник Макаров тут же забросал бы Мукден и Петербург радостными реляциями, но скромняга Витгефт был лишён права сноситься с государем. Он по форме доложил главнокомандующему о потоплении двух японских эскадренных броненосцев, но даже похвалы не дождался. Действия "Амура" были расценены адм. Алексеевым как проявление местной инициативы, и об Иванове 6-м он осторожно доложил государю. Самодержец пожал плечами- орёл! герой! Фёдор Николаевич Иванов 7 июня 1904 года получил орден Св. Георгия 4-й степени, прошёл войну и плен, капитаном 1-го ранга стал лишь два года спустя.
Плодами победы 15 мая 1904 года стали бы присвоение вице-адмиральского звания В.К. Витгефту и назначение его командующим флотом Тихого океана. Но автор первой (и последней) победы над японцами в войне 1904-05 гг. остался неизвестным. Лютеранское воспитание запрещало Витгефту "высовываться", поэтому вся слава досталась Русскому (впоследствии- Советскому и Российскому) флоту и русским (советским, российским) морякам.
Наместник умел, умел подбирать кадры.

16. "Вперёд! Назад во Владивосток!"

26 мая 1904 года 4-я Восточно-сибирская дивизия генерал-майора А.В. Фока была выбита с Цзинчжоуского перешейка. Японцы понесли огромные потери, но результат того стоил- теперь весь Ляодунский полуостров был отрезан от континента.
14 и 15 июня 1904 года провалилась попытка 1-го Сибирского корпуса разбить войска 2-й японской армии и "прорезать" дорогу к осаждённому крепости.
Адмирал Алексеев с отчаянием понял, что теперь всё потеряно- и его любимое детище Порт-Артур, который он выстроил своими руками, и Тихоокеанская эскадра.
Последняя волновала его больше. Потерю Порт-Артура всегда можно будет свалить на генералов, на Стесселя с Куропаткиным. Но как смириться с потерей флота? Как объяснить это государю? Шесть эскадренных броненосцев! Как??? Нет, кровь из носу, но флот должен, должен прорваться во Владивосток...
Тем более, что "Ретвизан", "Цесаревич" и "Полтава" уже почти закончили латать повреждения и могут выйти в море. Соотношение сил для нас благоприятно, особенно после гибели двух японских броненосцев. Скорее всего при таком соотношении Того даже не решится атаковать русских богатырей. Простая задача: садись да плыви...
И Алексеев отправил приказ Витгефту о немедленном переходе во Владивосток.
Врид, получив его, тут же собрал всех флагманов и командиров и спросил их мнения о возможности выполнения приказа главнокомандующего.
"За" немедленно высказался горячая голова фон Эссен, но ему напомнили, что его "Севастополь" теперь не даёт больше 12 узлов при огромном расходе угля. Таким же записным скороходом является однотипная "Полтава". Наличие этих двух кораблей в составе эскадры не позволит ей держать даже "рекордный" 14-узловой ход.
До Владивостока 1200 морских миль, на всём протяжении которых Тихоокеанская эскадра будет подвергаться атакам броненосцев и броненосных крейсеров неприятеля, обладающего 17-узловым эскадренным ходом и значительно превосходящего нас в дальности и точности стрельбы. Запасов угля в блокированном Порт-Артуре может просто не хватить до Владивостока, и броненосцы рано или поздно встанут посреди Японского моря, сделавшись совсем лёгкой мишенью. Расстреляв снаряды в первых боях, они даже не смогут отвечать вражеским миноносцам, и те пустят их на дно красиво, как учебные цели.
Будто ещё мало нам позора!
Таким образом, адм. Алексеев своим приказом посылал флот на верную и бесславную гибель. Гибель-то ладно, русские моряки всегда готовы погибнуть, но без всякой пользы Отечеству?
Гибель- она и здесь, в осаждённом Порт-Артуре, но не столь быстрая и верная, и главное, не столь бесполезная. Флот может успешно решить множество оборонительных задач: обеспечить приморские фланги сухопутной обороны, продолжать минные постановки, препятствовать противнику пользоваться Дальним, выходить на его приблизившиеся коммуникации. Да, есть ещё порох в пороховницах, и мы ещё повоюем, постоим за Россию, постоим за честь Андреевского флага.
Витгефт сообщил Алексееву (телеграфная связь была давно нарушена, поэтому пользовались услугами "Лейтенанта Буракова" и добровольных "блокадопрорывателей") о решении совещания, подробно объяснив причины невозможности выполнить приказ.
Но эти объяснения наместника не убедили, и он вторично потребовал от врида повести эскадру во Владивосток. Тогда Витгефт ответил, что лично он- штабист, органически не способен к "флотоводству", что эскадра под его командованием придёт разве что на дно морское, что повести её во Владивосток сможет только полноценный командующий.
Как раз в это время в Мукден подоспели вице-адмиралы Скрыдлов и Безобразов. Алексеев потребовал от них немедленно убыть в Порт-Артур и возглавить "Владивостокский переход", но Скрыдлов, как командующий флотом, избрал местом своего пребывания Владивосток и покидать его не собирался. Запретил он это и Безобразову "из-за опасности попасть в японский плен, а главное, по нездоровью".
Складывалось совершенно безвыходное положение. Все приказы Алексеева саботировались! Очевидно, нужно было поменять тактику, проявить мудрость, гибкость и государственный ум, наличие которого так отличало "здешних мест гения".
Алексеев мог ещё поставить перед государем вопрос о производстве Витгефта В.К. в вице-адмиралы и назначении командующим флотом, о замене им совершенно ненужных "черноморцев", о награждении его орденом Св. Георгия 4-й степени за победу 15 мая. Скорее всего, служака Витгефт с благодарностью принял бы этот аванс и постарался увести эскадру из осаждённого Порт-Артура. Не попадать же русскому вице-адмиралу в плен к японским солдатам! И эскадра увидела бы тогда в нём вождя...
Но такие методы руководства (в первую очередь, боевыми действиями) не были приняты в Российской империи. Её средневековый establishment не позволял на равных соперничать с "капиталистическими" державами, весь "капитализм" которых выражался английским принципом "right man on a right place".
И контр-адмирал Витгефт получил новый, категорический приказ главнокомандующего о переходе эскадры из Порт-Артура во Владивосток. Этот приказ не ставил никаких боевых задач, игнорировал присутствие множества мин и японского флота, зато грозил персональной ответственностью за невыполнение.
17. Right man on a wrong place
Делать нечего. Адмирал Алексеев, большой начальник, умел приказывать подчинённым. "Советы" и "содействия" коллег контр-адмиралов тут уже не помогали, нужно было придумать что-то другое.
И Витгефт придумал: нужно кинуть собаке кость, и она успокоится. Вывести эскадру в море, немного пройти на восток и вернуться в Порт-Артур при первом же появлении японского флота. В том, что бдительный Того не замедлит появиться, контр-адмирал был не совсем уверен, поэтому решил принять ряд мер: о предстоящем выходе оповестить побольше народу, подольше тралить рейд и как можно больше проволынить с выходом эскадры. Чем меньше продлится "переход", тем меньше вероятность боя, тем больше вероятность вернуться целыми и невредимыми. А потом не спеша (благо, что телеграмма Алексееву идёт теперь не меньше трёх дней) доложить о "превосходящих силах врага" и "невозможности продолжать следование".
Может быть, тогда Его Квантунское Величество отстанет, может, удастся спасти себя и эскадру.
Медлить с выходом было нельзя, врид не хотел быть обвинён в невыполнении прямого приказа, арестован, осуждён и расстрелян. Но вначале нужно было избавиться от начальника штаба.
В последний момент перед отъездом Алексеев успел назначить начальником штаба эскадры бравого фон Эссена. По официальной версии, деятельный Николай Оттович стал бы гальванизировать меланхоличного Вильгельма Карловича, а по неофициальной- надзирать за действиями своего начальника и докладывать о них главнокомандующему.
Капитан 2-го ранга Н.О. фон Эссен был истинным питомцем Морского кадетского корпуса, с первых же дней обучения правильно уяснив принципы поведения русского моряка: побольше саморекламы и умения нравиться любому начальству. Этот самодовольный человек сейчас делал стремительнейшую карьеру: орден Св. Георгия 4-й степени и Золотое оружие (за лихие наскоки на японский флот в дневном бою 9 февраля), командование эскадренным броненосцем "Севастополь" (должность капитана 1-го ранга), начальник штаба Тихоокеанской эскадры (контр-адмиральская должность).
Пока не шла речь об активных действиях, Витгефт терпел фон Эссена, ни во что его не посвящая, лишь морщась при выступлениях своего начштаба на совещаниях подобных речам Катона в древнеримском сенате. Стерпел и то, что Эссен и "гоноровый" Щенснович, командир "Ретвизана", не подписали бумаги 8 мая, которую подписали все, у кого хоть сколько-нибудь было ума.
Но теперь этот человек, любимец и Алексеева, и Старка и Макарова, мог испортить всё дело.
18 июня 1904 года капитан 2-го ранга Н.О. фон Эссен был заменён контр-адмиралом Н.А. Матусевичем в качестве начальника штаба 1-й Тихоокеанской эскадры. Флаг врида перенесён с "Севастополя" на "Цесаревич" и 19 июня Витгефт отдал приказ- об окончании ремонта повреждённых броненосцев, о приведении всей эскадры в боевую готовность и о предстоящем переходе во Владивосток. Алексееву он доложил, что выход эскадры намечен на 23 июня.
Если бы не гибель крейсеров "Боярин" и "Варяг" и броненосца "Петропавловск", 1-я Тихоокеанская эскадра, идущая в прорыв, могла бы быть гораздо больше и сильнее. Но и так её силы были внушительны: шесть эскадренных броненосцев, один броненосный крейсер, два быстроходных крейсера (более быстроходных, чем японские) и два крейсера- "богини" ("Диана" и "Паллада" с 17-узловым ходом. Их родной сестрой была "Аврора", которую сейчас гостям Санкт-Петербурга показывают как образец для мирового кораблестроения всех времён и народов).
Снятое вооружение было возвращено, уже обстрелянные команды заняли места по боевому расписанию. Снарядов хватало, комендоры получили навыки стрельбы в боевых условиях.
Единственной проблемой был уголь. Его основные запасы подарены японцам вместе с Дальним ещё 30 мая. Между тем, каждый броненосец ежедневно "сжирал" от 10 до 20 тонн угля- стоя на якоре! Поэтому с каждым днём уменьшались как и количество единственного флотского энергоносителя, так и его качество. В топки уже давно шёл второсортный "кардиф"...
Подготовка к выходу велась с таким усердием, шумом и треском, что наивному летописцу событий капитану 2-го ранга В. Семёнову даже хотелось крикнуть:
"Друзья! К чему весь этот шум?"... "Официально предстоящий выход эскадры хранился в секрете, но смысл всей этой суеты до очевидности был ясен всякому, даже не моряку".
20 июня статья о предстоящем выходе эскадры появилась даже в местной газете "Новый край", доводя "рекламную кампанию" уже до абсурда.
Контр-адмиралы Витгефт и Матусевич, приводя свой план в исполнение, информировали врага и дезинформировали собственное начальство! И это далеко не единственная загадка Русско-японской войны- первой войны России в ХХ веке, "запустившей программу" всех последующих...
Выход эскадры на внешний рейд начался с рассветом 23 июня (около 4 утра). К 11 часам там собрались все броненосцы ("Цесаревич", "Ретвизан", "Полтава", "Пересвет", "Победа", "Севастополь"), все крейсера ("Баян", "Аскольд", "Новик", "Диана" и "Паллада"), минные крейсера "Всадник" и "Гайдамак", 6 миноносцев ("Лейтенант Бураков", "Бойкий", "Бурный", "Выносливый", "Грозовой", "Бесстрашный").
Попытки выйти "на чистую воду" тормозили то вытраливаемые и всплывающие мины, то внезапно появляющиеся лёгкие силы японцев, а главное- неторопливость врида. 23 июня был один из самых длинных дней в году, и нужно было распорядиться светлым временем так, чтобы комар носа не подточил. И Витгефт, поглаживая бороду, приказывал всё тщательнее и тщательнее тралить.
Только в 17 часов 1-я тихоокеанская эскадра начала движение по направлению к мысу Шантунг. Около часу двигались относительно безопасно, но затем на горизонте появился японский флот, шедший с севера на пересечение курса эскадры. В добавление к 4 оставшимся броненосцам, адм. Того вывел 4 броненосных крейсера, 10 лёгких, 18 миноносцев. Отдельно от главных сил двигался трофейный китайский броненосец "Чин- Иен" с 4 крейсерами и 12 миноносцами, намереваясь зайти с тыла русской эскадре.
Сближение обоих флотов в приближающихся сумерках не повело к сражению: пройдя 23-ю милю, в 19.00 "Цесаревич" круто сменил курс на обратный. К 20.00 вся эскадра собралась на внешнем рейде Порт-Артура. На этот раз адм. Витгефт пренебрёг минной опасностью и ввёл суда на рейд прямо по минным банкам. Получилось это у него, можно сказать, ювелирно: взорвалась только одна мина, слегка повредив "Севастополь" с его 8- метровой осадкой. Судно приняло 400 тонн воды, но осталось на плаву и сохранило боеспособность.
В эскадре мало кто понял этот манёвр, но было не до рассуждений: в сгущавшейся темноте сразу же начались атаки 30 миноносцев. Флот, находящийся под прикрытием береговых батарей, отбил их все, не подпустив врага на дистанцию торпедной стрельбы, было утоплено 3 японских миноносца и множество получили повреждения.
Да, ещё одно сражение было выиграно В.К. Витгефтом. В 11.00 24 июня, вопреки ожиданиям большинства моряков, до предела разгорячённых дневным походом и ночным боем, "Цесаревич" поднял сигнал "возвращаться в гавань".

18. Праздник не состоится!

Алексеев, "выпихнув" Витгефта в море, вздохнул с облегчением. Ну, теперь-то дело кончено, флота больше в Артуре нет. Нет флота в Артуре!! На "нет" и суда, как говорится, нет...Просто праздник какой-то!
И положение- лучше не придумаешь. Сумеет эскадра прорваться и прийти во Владивосток- безусловная заслуга главнокомандующего, отдавшего правильный приказ. Не сумеет, погибнет в бою с Того- тоже не беда. Главное, что флот действует по своему назначению, а не отстаивается трусливо в гавани, которую рано или поздно возьмёт неприятель. Командует флотом Витгефт, ему и платить за перебитые бутылки.
А занятно было бы посмотреть, как они там. Того ведь их не пропустит, будет атаковать, Витгефт- отстреливаться. Стало быть, эскадренное сражение броненосцев! Первое за полвека, после боя у о.Лисса, сражение бронированных монстров, с 12- дюймовыми снарядами по полтонны веса, летящими из десятков орудийных стволов. Со стороны- захватывающее до предела зрелище, полжизни отдал бы, чтоб хоть одним глазком... Неприятно, очень неприятно будет на мостике флагмана в эти минуты и часы. Что ж, на всё воля божья.
И Алексеев с отяжелевшими глазами, но лёгким сердцем (сто пудов как будто душили в этот месяц), доложил государю о начале перехода 1-й Тихоокеанской эскадры во Владивосток.
Три дня пролетели легко и безоблачно, когда вдруг пришли известия от Витгефта- эскадра, лишь слегка удалившись от Порт-Артура, встретила японский флот и повернула назад!!!
Этот трус и негодяй, пять лет работавший бок о бок, пишет, что силы японцев значительно превосходили. Да откуда у них превосходящие силы, когда чуть ли не половина броненосных крейсеров караулит у Владивостока, а два броненосца из шести потоплены минами "Амура"! Да, миноносцев у них больше, но противоминная артиллерия тебе на что?? Негодяй, подлец! Убил, зарезал, немчура проклятая! Что пишет, а?
"...Вышел не для показа, а согласно приказания... Не считая себя способным флотоводцем, командуя лишь в силу случая и необходимости, по мере разумения и совести, до прибытия командующего флотом... Почему же от меня, совершенно неподготовленного, с ослабленною эскадрою, 13-узловым ходом, без миноносцев, ожидается разбитие сильнейшего, отлично подготовленного, боевого 17-узлового флота неприятеля с громадным числом миноносцев, несмотря ни на какие обстоятельства... Действовал, доносил честно, правдиво о положении дел. Постараюсь честно умереть, совесть гибели эскадры будет чиста..."
Это что- пишет взрослый мужчина, моряк, контр-адмирал, ВРИД и старший флагман боевой эскадры?
"...осмотревшись и выждав дальнейшего хода военных действий, буду далее действовать сообразно обстоятельствам, так как, очевидно, выждать, как это ни прискорбно, вновь благоприятного момента и успеха разбить японский флот до прихода из России эскадры я не считаю возможным надеяться и повело бы лишь к его потере".
Алексеев, не скрывая досады, написал этой расплакавшейся институтке: "Я не нахожу достаточных оснований, по которым вместо исполнения моих указаний- выйти в море и атаковать неприятеля, нанести ему поражение- Вы приняли решение возвратиться на рейд...". Позорнейшее решение! Как только повреждения броненосца "Севастополь" будут устранены, эскадра вновь выйдет в море и отправится во Владивосток!
"Написать, что ли, и Стесселю, чтобы не пускал их обратно? Вот ещё чего не хватало бы для полного счастья- перестрелки между эскадрой и крепостью! А нужно, нужно было бы встретить их 10- дюймовками Электрического утёса, поделом..."
"Между тем все, что на море, производит громадное впечатление в Японии. Уничтожение трех транспортов нашими крейсерами вызвало целую панику, а равно выход и эскадры из Артура... будьте бдительны и не пропускайте благоприятной минуты снова выйти с Вашей эскадрой, но только без возвращения на Артурский рейд",- написал Алексеев в личном письме Витгефту. Официальная телеграмма была жёстче:
"...пополнив все запасы... обеспечив безопасный выход и избрав благоприятный момент, выйти с эскадрой в море и, по возможности, избежав боя, следовать во Владивосток, избрав путь по усмотрению".
Пришлось и с государем делиться отвратительной новостью. Но тот всё понял правильно и прислал своё повеление- 1-й Тихоокеанской эскадре идти во Владивосток. Заручившись высочайшей поддержкой, Алексеев вновь нажал:
"...Принимая во внимание, что поддержка Артуру может быть оказана не ранее сентября и что Балтийская эскадра может прибыть сюда только в декабре, для Артурской эскадры не может быть другого решения, как напрячь все усилия и энергию и, очистив себе проход через неприятельские препятствия, выйти в море и проложить себе путь во Владивосток, избегая боя, если позволят обстоятельства".
Какие "обстоятельства" имелись в виду, в алексеевской телеграмме не говорилось. Наверное, те же куропаткинские "быть готовым к" и "приготовиться к", которыми он энигмировал наместника весь январь. Ответа от Витгефта всё не было, и Алексеев нажал покрепче:
"Вновь подтверждаю... к неуклонному исполнению вывести эскадру из Порт-Артура... невыход эскадры в море вопреки высочайшей воле и моим приказаниям и гибель ее в гавани в случае падения крепости лягут тяжелой ответственностью перед законом, лягут неизгладимым пятном на андреевский флаг и честь родного флота. Настоящую телеграмму сделать известной всем адмиралам и командирам".
Одновременно с этим письмом пришёл приказ о производстве капитана 2-го ранга фон Эссена Н.О. в капитаны 1-го ранга.
Увы, и повеление государево и дождь юлящих писем и драконовских приказов Алексеева, в которых угрозы "тяжёлой ответственности" перемежались с стенаниями о чести русского флота и Андреевского флага, уже не произвели впечатления ни врида, ни на всех адмиралов и командиров.
"...Ранее, чем рисковать эскадрою, легче командующему флотом или начальнику эскадры пройти в Артур...",- ответили ехидно. Почти каждую ночь сквозь японскую блокаду прорывалась то китайская джонка, то частный пароход, то миноносец "Бураков".
Скрыдлов и Безобразов не пожелали воспользоваться этим рискованным, но верным путём. Кроме категорических приказов главнокомандующего, Артурская эскадра не получала ни новостей с Большой земли, ни дельных инструкций, ни хоть какой-нибудь полезной информации. Штаб флота не оказывал никакой поддержки, Морской главный штаб во главе с адм. Рожественским был занят формированием 2-й Тихоокеанской эскадры, один из "шефов" флота- в.к. Кирилл Владимирович приходил в себя после взрыва "Петропавловска" на Лазурном берегу, другой шеф флота в.к. Алексей Александрович был занят банкетами с балеринами, государь ждал появления долгожданного наследника, которое должно было вот-вот случиться.
"Спасение утопающих- дело рук самих утопающих",- как бы говорила страна.
Эскадра, вернувшись 24 июня в родную гавань, снова включилась в оборону Порт-Артура. Дальние подступы к крепости и господствующие высоты были в самом девственном состоянии, густо поросшие гаоляном, этой проклятой китайской "зелёнкой". О важности их для обороны никто не думал, о своевременной вырубке гаоляна- тоже, и войска гарнизона отчаянно старались не допустить японцев в эти пункты. Флот оказывал содействие армии перекидным огнём и поддержкой флангов с моря. Каждый день всё больше изолировал клочок суши с Порт-Артуром от Большой земли.
10 июля 1904 года Куропаткиным без боя была сдана железнодорожная станция Ташичао, откуда шла ветка в Инкоу. Теперь был потерян и этот последний русский порт в Квантуне. Связь стала возможна только через русского консула в Чифу, а после гибели "Лейтенанта Буракова" (24 июля в бухте Тахэ "блокадопрорыватель" стал жертвой атаки японских минных крейсеров) практически прекратилась.
25 июля эскадра пополнилась ещё одним контр-адмиралом. Высочайшим приказом командир отряда крейсеров Н.К. Рейцентштейн получил очередное воинское звание.
Последнее донесение Витгефта гласило: "есть только два решения: или эскадре совместно с войсками отстоять Порт-Артур, или погибнуть, так как момент выхода во Владивосток наступить может только тогда, когда смерть одинаково будет спереди и сзади".
Да, уже ни Алексеев ("... флот не может связывать свою участь с судьбою крепости. Нельзя, чтобы ради обороны крепости флот сделался трофеем неприятеля... Для артурской эскадры не может быть другого решения [кроме как] выйти в море и проложить себе путь во Владивосток.... Только таким непоколебимым решением эскадра исполнит свой долг перед Царем и Отечеством...".), ни государь уже не могли повлиять на 1-ю Тихоокеанскую эскадру.
Приказания главнокомандующего и высочайшие повеления не имели силы за этой гранью, навсегда отделившей Порт-Артур не только от Манчжурии и России, но и от остального мира. Отныне крепость действовала в условиях полной изоляции, как бы сама по себе, совершенно не веря в прорыв блокады и приход помощи. "Когда исчезает надежда, человек становится свободен". Стратегически- упорная оборона Порт-Артура имела смысл, как оттягивание части японских сил на себя и облегчение для Манчжурской армии, но это были общие соображения. Такой ситуации до войны никто не предвидел, но замыслы Куропаткина не были тайной для Стесселя. Тот собирался повторять 1812 год и отступать до Мукдена и дальше. "Никакие населённые пункты не имеют такого значения, чтобы отстаивать их,- заявлял Куропаткин, вступая в должность.- Никогда не бойтесь отступать. Отступайте, отступайте и отступайте",- учил подчинённых военный министр Российской империи.
Положение защитников Порт-Артура было безнадёжно, но крепость собиралась драться до последнего- русские не сдаются.
Часть огромного русского флота- лучшая его часть!- тоже была на краю гибели, но время и способ этой гибели она теперь выбирала сама.
Было и третье решение, о котором не упоминал адм. Витгефт- решение, принесшее славу и бессмертие адмиралам Корнилову и Нахимову. Они не задумались, как поступить в сентябре 1854 года, не задумались бы в июле 1904 года. Но врид не хотел такой "славы", такого "бессмертия"- флот будет сражаться. Сражаться с сильнейшим неприятелем.
7 августа японцы заняли важную цепь высот на ближних подступах к Порт-Артуру- Волчьи Горы. Там они установили несколько замаскированных 120-мм гаубиц, уже обеспечивших им форсирование р. Ялу. На этот раз целью были выбраны не русские батареи, а корабли 1-й Тихоокеанской эскадры.
Несколько снарядов сразу попали в "Цесаревич" и "Ретвизан", ранив адм. Витгефта и командира "Ретвизана" Э.Н. Щенсновича, вдобавок его броненосец получил подводную пробоину. Попытки обнаружить и подавить "проклятую батарейку" привели к напрасной трате времени и снарядов. А японские продолжали сыпаться и сыпаться, причиняя разрушения, убивая моряков и даже топя суда.
Вот теперь-то смерть была и спереди, и сзади.
8 августа 1904 года врид начальника 1-й Тихоокеанской эскадры и старший флагман контр-адмирал В.К. Витгефт приказал немедленно выходить в море, приняв самые строгие меры секретности.
Праздник начинался!

19. День военно-морского флота
Кровавая история Отечества, полная войн и революций, способна дать богатейшую пищу пытливому уму.
Вроде бы всё в ней есть- войны отечественные и войны мировые, войны "империалистические" и войны за "защиту социалистического отечества", отражение "интервентов" и разгромы "немецко-фашистских захватчиков", войны гражданские, войны с "белополяками" и "белофиннами", "интернациональные походы", "освободительные походы", "антитеррористические операции", направленные "против развала России". Громадные кавалерийские массы, бесчисленные мехкорпуса, движения фронтов и групп фронтов, танковые армии, штрафбаты, воздушные десанты, тысячи орудий на километр фронта, лётчики-снайперы, спецназ, спутниковые лучи, атомные подводные лодки водоизмещением с хороший линкор- всё это потрясает, волнует даже самое слабое воображение.
Это огромное наследство, однако, неполно. Например, русский флот сыграл громадную роль в российской истории, но на память приходят не эскадренные бои и боевые походы, а только его единичные представители: крейсер "Варяг", броненосец "Потёмкин", крейсер "Аврора" и подлодка "Курск". Все подвиги флота, мнимые и реальные, совершены только одиночками.
И русский, и советский, и российский флот множество раз выходил и в море, и в Мировой океан, но в его 313- летней истории совсем немного случаев, когда эскадра выходит драться. Это при том, что Русский флот количественно занимал всегда одно из первых мест в мире.
Но подвигов единичных кораблей хватает (даже порой перехватывает), а действиями флота как целого отечественная военная история пока не может похвастаться.
Так же смешно мало и количество флотоводцев в сравнении с полководцами. Если последним можно было стать лишь командуя, сражаясь и побеждая, то во флотоводцы записывали всех подряд. Вице-адмирал Макаров, например, ни разу не водил флот в сражение, и даже просто не водил никуда, кроме ближайших окрестностей Порт-Артура. Первая же попытка боевого выхода под водительством Макарова привела к моментальному разгрому русского флота 13 апреля 1904 года, гибели самого адмирала, флагманского броненосца и множества людей- без нанесения урона противнику. Вице-адмирал Старк, которого никогда не причисляют к флотоводцам, командовал переходом Тихоокеанской эскадры (флота) из Владивостока в Порт-Артур в октябре 1903 года, а потом в январе водил к мысу Шантунг и обратно, не имея ни одной аварии. Вполне возможно, что этот адмирал, получай он вовремя приказы, соответствующие обстановке, стал бы героем и официальным флотоводцем Русского флота.
Контр-адмирал Витгефт русским флотоводцем быть не мог по ряду причин: он раньше командовал только отдельными кораблями, не верил в свои силы и способности (родители готовили его к миссионерской деятельности), имел малый чин, вридом эскадры оказался против воли. Наконец, в наличии имелись физические лица: утверждённые высочайше командующий флотом и начальник 1-й Тихоокеанской эскадры, находящиеся на театре и в пределах досягаемости. Отсутствовало даже пространство, куда бы можно было "вывести" флот, закупоренный в порт-артурской бутылке.
10 августа (28 июля ст.ст.) 1904 года состоялось из ряда вон выходящее событие: в 4.30 контр-адмиралы Витгефт и Матусевич заняли места на нижнем мостике флагманского броненосца "Цесаревич" и Витгефт, страдая от дизентерии и осколочной раны в ноге, отдал команду эскадре выходить в море, навстречу противнику!!!
В это последнее воскресенье русского июля (у всех остальных наций уже шёл август) происходило то, что не происходило уже 51 год и не произойдёт ещё 104 года- русский флот выходил на битву с врагом. Причём не с многократно слабейшим, как эскадра Осман-паши в Синопе, а с сильнейшим себя противником. Японцы не досчитывались двух эскадренных броненосцев, русские- одного броненосца ("Петропавловск") и броненосного крейсера "Баян", накануне подорвавшегося на мине. Четыре русских броненосца были только что из ремонта, "Ретвизан" имел наспех залатанную пробоину от 120-мм снаряда, "Севастополь" и "Полтава" не давали ход больше 12 узлов. На "Севастополе" после последнего подрыва на мине бездействовало одно 12" орудие в носовой башне.
Того имел 8 броненосных крейсеров, способных с успехом заменить броненосец и делающие японскую линию гораздо сильнее русской. Преимущество японцев в эскадренной скорости ставило эскадру Витгефта в совершенно безнадёжное положение.
Более мнительный командующий просто снял бы артиллерию, вооружил винтовками команды, затопил бы свои корабли и сделался героем, а со временем- и национальным героем. Это если бы он не был, как уверял, флотоводцем. Но Вильгельм Карлович Витгефт посчитал, что лучше- сражение. Генеральное сражение с флотом адм. Того...
В.Семёнов пишет в "Расплате" :
"С какими чувствами встретили на эскадре зарю 28 июля, - не знаю и не берусь догадываться, так как за последние дни суда почти не имели сообщения между собою. Что касается настроения, господствовавшего собственно на "Диане", - затрудняюсь точно его формулировать. Не было ни того задора, который характеризовал собою кратковременный "Макаровский" период, ни жажды мести, охватившей всех в первый момент после гибели "Петропавловска", ни азарта, вызванного опьянением негаданной удачей 2 мая, ни радостной решимости, с которой 10 июня был встречен сигнал о выходе в море, - все это уж было однажды пережито и хотя оставило в душе каждого глубокий след - повториться не могло... Эти хорошо обстрелянные люди, десятки раз видевшие смерть лицом к лицу, готовились к бою, как к тяжелой, ответственной работе.
"Итак, решено: завтра утром идем в море. Смертный бой. Благослови, Господи! - О себе, кажется, мало думают. Надо послужить".
На то, что в этот раз адм. Витгефт возвращаться не собирался, указывает и скорость сборов, и секретность, и то, что Алексеев был извещён не заранее, а уже после выхода эскадры на внешний рейд (последний миноносец "Решительный" отправился в Чифу- передать телеграмму "Согласно предписанию выхожу с эскадрою прорываться во Владивосток. Лично и собрание флагманов и командиров, принимая во внимание все местные условия, были против выхода, не ожидая успеха прорыва и ускоряя сдачу Артура, о чем доносил неоднократно". и сдаться китайским властям), и скорое протраливание рейда, и то, что на внешнем рейде эскадра была уже в 8.15, а в 10.30 на мачтах "Цесаревича" взвился сигнал: "Флот извещается, что государь император повелел идти во Владивосток" и флагман повёл эскадру курсом 128 градусов!
Более конкретных задач Витгефт не поставил. Он не стал менять свои демократические убеждения даже в канун выхода. Лично ему ясно было одно- что смерть близка, а когда это так ясно чувствуешь, остальное отступает. Даже если бы каким-то чудом Вильгельм Карлович с тем, что осталось бы от 1-й Тихоокеанской эскадры, появился во Владивостоке, Алексеев сразу же арестовал бы его и упёк под суд- за 23 июня, а там уж посыпались бы все чужие грехи: Старка, Макарова, самого Алексеева. Нет уж, смерть, смерть была единственным выходом.
"Ретвизану", хлебнувшему два дня назад 400 тонн воды, было разрешено вернуться в Порт-Артур, если состояние броненосца не позволит следовать вместе со всеми. Инструкций на бой дано не было, порядок передачи командования в случае гибели флагмана не оговаривался.
"Кто может, тот и прорвётся, никого не ждать, даже не спасать, не задерживаясь из-за этого, в случае невозможности продолжать путь, выкидываться на берег, и по возможности спасать команды, а судно топить и взрывать, если же не представится возможности продолжать путь, а дойти до нейтрального порта, то заходить в нейтральный порт, даже если бы пришлось разоружиться, но никоим образом в Артур не возвращаться, и только совершенно подбитый под Порт-Артуром корабль, безусловно не могущий следовать далее, возвращается в Артур,- сказал Витгефт на последнем совещании. И добавил: -Надеюсь, господа, на вашу сообразительность..."

20. День Силы

Обычно символом морской Русско-японской войны называют Цусимское сражение. Мол, вот уж показали себя, так показали. Но Цусимское сражение не могло быть выиграно русскими просто потому, что велось не воинами, не обстрелянными бойцами, а мореплавателями, одетыми в военно-морскую форму. 2-я Тихоокеанская эскадра с отрядом адм. Небогатова представляла собою огромное скопление больших кораблей- больших целей, мишеней, и Цусима естественно превратилась для адм. Того в охоту, в забаву, в спорт. Эскадра Рожественского совершенно не смогла постоять за себя, подвергшись самому унизительному и позорному разгрому в морской истории.
10 августа 1904 года из Порт-Артура вышло грозное боевое соединение. Хотя оба противоборствующих флота ещё не испытывали себя в настоящем сражении, но противостояние их длилось уже 170 дней и ночей, и почти каждый моряк попробовал себя в деле и был обстрелян. Русские комендоры эскадренных броненосцев получили хорошую практику: 6-дюймовый орудия то и дело отбивали атаки миноносцев, а 12-дюймовые стреляли по японскому флоту 9 февраля, потом вели перекидную стрельбу, а в ночь с 23 на 24 июня на внешнем рейде лупили по вражеским миноносцам вместе со всеми.
К моменту выхода 1-я Тихоокеанская эскадра, несмотря на потери, была в отличной форме и в необходимом для успешного боя "бородинском" настроении.
Противник не спешил обнаружить себя, и к 11.00 эскадра оказалась в открытом море. Головным шёл флагманский "Цесаревич", за ним "Ретвизан" и "Победа". Следом двигался "Пересвет" под флагом контр-адмирала Ухтомского, в кильватере густо дымили "Полтава" и "Севастополь", замыкающие колонну. Крейсера и миноносцы шли согласно походного ордера.
В 11.30 впереди показались главные силы адм. Того: броненосцы "Микаса", "Асахи", "Фудзи" и "Сикисима" вместе с броненосными крейсерами "Ниссин" и "Касуга". Сюда же спешили ещё 12 крейсеров и броненосец "Чин-Иен", а так же отряды миноносцев.
Того понимал, что в этот раз русский адмирал не повернёт, что поворачивать ему уже некуда. Что же, пришло, пришло время для решительной схватки. Русские долго запрягали, но быстро поехали- хорошо, значит покончим с этим прямо сейчас.
Для адм. Того это тоже был первый эскадренный бой, и он безусловно нервничал. В сущности, ему ещё ничего не удалось из задуманного: ни уничтожить русских торпедами, ни закупорить эскадру на внутреннем рейде. Убит Макаров, но сейчас командует русской эскадрой этот серьёзный немец, не склонный к ошибкам. Даже странно, что он ещё не вице-адмирал. Таких людей, как адм. Витгефт, нужно вовремя замечать, в этом сила империй. Кажется, он не очень желает драться, желая просто перейти во Владивосток... Что же, один хороший удар, один хороший манёвр, и с этой проблемой будет покончено. Японский адмирал погладил рукоятку меча работы Готоба, с которым не расставался- подарок императора- и приказал 1-му боевому отряду готовиться к охвату головы неприятельской эскадры.
Русские держали скорость 13 узлов, и по густоте дыма, валившего из труб броненосцев и временами совершенно скрывающему их, можно было поклясться, что это- предельная скорость, особенно для "Полтавы" и "Севастополя". Преимущество в артиллерии главного калибра за русскими, в манёвре- за японцами. Того усмехнулся, кстати вспомнив слова Наполеона: "Битвы выигрывают грубой силой и манёвром. Чем больше полководец, тем больше он полагается на манёвр и меньше на грубую силу".
Манёвр назывался "crossing T" и заключался в охвате головы неприятельской эскадры, с сосредоточением всего огня на флагманском корабле. Как только удастся вывести его из строя, русская эскадра лишится управления и либо разбежится, либо будет перетоплена по одному.
В 12.20 японские корабли открыли огонь, и началось сражение. Витгефт приказал отвечать, и на дистанции 70-60 кабельтовых завязалась артиллерийская дуэль. У противников были принципиально различные снаряды: бронебойные у русских и осколочно-фугасные у японцев. Взрывы последних эффектно сопровождались звуком, огнём и дымом, не нанося особых повреждений броне, палубам и надстройкам, зато облегчали пристрелку, рвали мачты и стеньги и поражали живую силу, не имеющую надёжных укрытий. Попадание русских снарядов на расстоянии было почти незаметно, но они пробивали и корёжили гарвеевскую и крупповскую броню, сминали её, скручивали в карельскую берёзку, проникали внутрь корабля к его жизненным центрам и выводили из строя орудийные башни.
Пока что существенных попаданий ни одна сторона не имела, всё зависело от занятия выгодной позиции. Обе эскадры сближались со скоростью 30 узлов, и Того уже ясно видел тупой нос "Цесаревича" с золочёным орлом. Нос был прямо перед ним, но не совсем перпендикулярно борту "Микасы"!
Контрманёвр адм. Витгефта был очень прост и заключался в повороте влево на 7 румбов. Таким образом русская эскадра "проскакивала впритирку" за кормой 1-го боевого отряда, оставляя его позади в огромном недоумении, а сама выбиралась "на чистую воду".
Всё произошло очень быстро: уже в 13.25 адм. Того "пролетел" мимо неприятельского строя, во второй раз обманутый вридом русской эскадры. Сила японцев была использована против них самих, и адмирал с мостика "Микасы" в бессилии наблюдал, как русская эскадра всё больше удаляется от него курсом 118.
Путь во Владивосток был свободен! Адм. Витгефт приказал увеличить ход до 15 узлов, но концевые броненосцы, особенно "Полтава", не могла идти быстрее 13. Пришлось отменить приказ...
Теперь всё упиралось в школьную задачку по арифметике. Разъярённый Того едва не потерял лицо и приказал дать полный ход- настичь русскую эскадру. Ни о каком красивом манёвре речи уже не шло- догнать, преследовать, вульгарный бой на параллельных курсах, в котором у русских шансов победить всё равно больше. Того решил усилить свою линию броненосным крейсером "Якумо".
В 16.45 японцы настигли русских и началась вторая фаза сражения. Оба противника весь огонь сосредоточили на "Микасе" и "Цесаревиче". Это сражение, в ходе которого японцы выпустили 5000 снарядов калибра 305-152 мм, а русские- 3 4000, продолжалось почти час и велось на дистанциях 13-14 кабельтовых, которая до войны считалась для русских морских орудий запредельной. Несмотря на то, что комендорам Витгефта пришлось стрелять против солнца, процент попаданий у обеих сторон был одинаков.
"Микаса" получила 22 попадания, "Цесаревич" 9. В ходе боя были потери в людях и вывод из строя орудийных башен, причём совокупность повреждений и близость темноты (солнце садилось в 19.10) подталкивали Того к тому, чтобы прекратить бесполезный бой, который начинал напоминать собой Бородинское сражение в блестящей интерпретации гр. Толстого.
"Сражения уже не было. Было продолжающееся убийство, которое ни к чему не могло привести ни русских, ни французов".
Русская эскадра, осыпаемая японскими снарядами, упрямо шла в Корейский пролив, и не было возможности преградить ей путь.
Но японский бог оказался сильнее русского. В 17.37 с "Микасы" был выпущен предпоследний 12-дюймовый снаряд, который ударил в нижний мостик "Цесаревича", на котором находился сам адм. Витгефт вместе со штабом.
Несчастный врид, так тяготившийся своей должностью больше двух месяцев, который ничего, кроме взбучек, за это время от начальства не получил, которого ничего, кроме суда и бесчестия, на Большой земле не ждало, наконец нашёл, что искал: разрывом тело было его разрушено за исключением нескольких фрагментов. Погибли ещё 19 офицеров и матросов штаба, многие, к том числе контр-адмирал Матусевич, были тяжело ранены.
Командование принял командир флагманского броненосца капитан 1-го ранга Н.М. Иванов 2-й. Приказав не сообщать эскадре о гибели адмирала, он ушёл в боевую рубку и повёл "Цесаревич" прежним курсом. Оставалось продержаться совсем немного- японцы, судя по уредившейся стрельбе, выдыхались, а их потрёпанный флагман с бездействующей кормовой башней явно проявлял признаки нерешительности. А там зайдёт солнце, и ищи-свищи в ночном океане!
В 17.45 последний японский снаряд разорвался прямо у боевой рубки "Цесаревича". Осколки отрикошетили от грибовидной крыши и через смотровые щели проникли в рубку, ранив и убив всех там находившихся, полностью выведя из строя рулевое управление. Несчастный корабль, изделие французских корабелов, начал беспомощно описывать циркуляцию, как бы говоря эскадре: "Братцы! Кажись, всё..."
То, что с флагманским броненосцем произошла катастрофа, сразу же поняла вся эскадра, ещё до того, как оставшийся старшим офицером на "Цесаревиче" капитан 2-го ранга Д. П. Шумов поднял сигнал: "Адмирал передаёт командование контр-адмиралу П.П. Ухтомскому".
"В тактическом отношении бой в Жёлтом море не являлся решительной победой японского флота,- пишет "Википедия".- В этом бою не был потоплен ни один корабль, хотя и русские, и японские корабли в ходе боя получили серьёзные повреждения. Следует отметить, что с материальной точки зрения поражение понесли японцы: так, флагман русских, "Цесаревич" имел исправными все орудия, и смог к концу дня восстановить управляемость, в то время как "Микаса" имела неисправными 100% орудий главного калибра и 50% среднекалиберных. Всего в "Цесаревич" попало по разным данным от 6 до 12 крупнокалиберных снарядов, в то время как в "Микасу"- 22 . В случае, если бы бой продолжился, положение японцев стало бы еще критичнее- ведь у них заканчивались снаряды, в отличие от русских, стрелявших реже, но, как видно из цифр попаданий, лучше целившихся. Из двадцати трех 305- и 254-мм орудий русских вышло из строя к концу боя от японского огня всего четыре, то есть 17%, а из 66 6-дюймовых вышло из строя 11, или тоже 17%. Японцы на одной "Микасе" потеряли вышедшими из строя столько же орудий главного калибра, сколько русские потеряли на всех шести своих броненосцах. На японском флагмане было убито 32 человека (4 офицера), 82 ранено (10 офицеров), в то время как на "Цесаревиче" было убито лишь 12 человек и 42- ранено . В конце сражения "Микасой", в связи с гибелью или ранением командиров, командовал уже третий по счету капитан. Крупнокалиберный снаряд, попавший в броненосец "Асахи", пробил его борт под ватерлинией около кормы и произвел сильные повреждения внутри корабля; осколками были убиты старший артиллерийский офицер и несколько матросов. В броненосный крейсер "Кассуга" попало три крупных снаряда, причинивших много разрушений. Сильно пострадали надстройки броненосного крейсера "Ниссин", на корабле было 16 убитых (шесть офицеров) и 31 раненый. Броненосец "Чин-иен" получил попадание двумя снарядами. В тяжелый крейсер "Якумо" попал один снаряд большого калибра (с дистанции 80 кабельтовых, на японском корабле даже не объявляли еще боевую тревогу) было убито 9 и ранено 13 человек. Японские миноносцы тоже значительно пострадали: в истребитель "Асагири" попало два крупнокалиберных снаряда, был подбит истребитель "Мурасамэ"; миноносцы "Љ46" и "Љ40" были повреждены: первый в результате столкновения, второй- от попадания снаряда. Миноносец "Љ38" потерял управление и ход от попадания в него торпеды. Японский офицер лейтенант Сакура, участник сражения, впоследствии писал в журнале "Кайгун-Дзасси"]: "В этом генеральном бою, если можно так назвать его, наши суда пострадали весьма серьезно; не было ни одного, которое не имело бы пробоины, а следствием их- и крена" (Летопись войны с Японией, 1905г., Љ69, стр. 1366.). Тем не менее, морское сражение 10 августа 1904г. стало одним из переломных моментов всей Русско-японской войны поскольку после него японский флот приобрёл полное господство на море."
Русская эскадра, вместо того, чтобы перестроиться и продолжить артиллерийский бой, как требовал морской устав, начала реализовывать "творческий потенциал", накопившийся за долгие месяцы бездействия, подтверждать свежеполученные контр-адмиральские звания и вообще действовать по собственному разумению. Командующий эскадрой зря пренебрегал авторитетом начальника и надеялся на "сообразительность" флагманов и командиров. Единственное спасение было в продолжении боя и следовании прежним курсом: даже погибнув, 1-я Тихоокеанская эскадра могла существенно ослабить японский флот, "наложить на него руку сильнейшего духом противника" и тем облегчить задачу 2-й Тихоокеанской эскадры. Но тот разброд и безначалие, который царил между Алексеевым, Макаровым, Куропаткиным, Витгефтом и их штабами, отсутствие "политической подготовки", атмосфера сиротства и пораженчества, окутывающая порт-артурцев- всё это мгновенно спровоцировало в обезглавленной эскадре стихийный бунт, уничтоживший и плоды достигнутого, и саму эскадру.
В жилах командира "Ретвизана" капитана 1-го ранга Э.Н. Щенсновича вскипела кровь шляхтичей, и он кинулся таранить "Микасу", находившуюся от него в 4-х милях. На этом русском броненосце какое-то время был сосредоточен огонь всех уцелевших орудий 1-го боевого отряда. Японский флагман отошёл на безопасное расстояние, а вторично раненый Щенснович приказал дать полный ход и уходить в Порт-Артур, на что имел разрешение Витгефта.
Контр-адмирал Ухтомский, теперь командующий эскадрой, поднял на обрубках мачт и на ограждении мостика "Пересвета" сигнал "Следовать за мной" и пошёл в Порт-Артур, нарушая приказ покойного командующего, данный перед боем. Сигнал этот был почти невиден из-за орудийного дыма, закрывающего целые корабли.
Начальник отряда крейсеров Н.К. Рейценштейн, только две недели как ставший контр-адмиралом, тоже поднял сигнал: "Следовать за мной" и повёл тех, кто пошёл за ним, на юго-восток, в нейтральные порты, выполняя приказ. Сражения уже не было: было лишь обоюдное желание противников, измученных первым в своей жизни морским сражением, хоть как-то "разойтись". Японцы, опасаясь минных атак, ушли на север. Контр-адмирал Ухтомский привёл в Порт-Артур "Пересвет", "Полтаву", "Победу" и "Севастополь". Вместе с ними вернулись крейсер "Паллада", три миноносца и госпитальное судно "Монголия". "Ретвизан" пришёл сам, раньше, чем отряд Ухтомского.
"Цесаревич", материальные потери на котором были минимальны, укрылся в Циндао, в котором отстаивался до конца войны. Вместе с ним интернировались три миноносца. Крейсера "Аскольд" и "Диана" пришли в Шанхай и Сайгон соответственно, причём расстояние до Сайгона почти вдвое превышало расстояние до Владивостока.
Один "Новик" попытался выполнить повеление государя, дошёл до русских вод, но был обнаружен и потоплен двумя японскими крейсерами в порту Корсакова 20 августа 1904 года.

21. Флоту- быть!

"Сражение 28 июля", данное адмиралом Витгефтом, является неповторимым и уникальным событием во всей истории Русского флота. В сущности, можно говорить о катастрофе, постигшей 1-ю Тихоокеанскую эскадру с первых минут войны и о попытках преодолеть последствия этой катастрофы.
Увы, несмотря на все усилия, они не привело к тому, чтобы вписать героические страницы в боевую летопись флота. Никакой Лев Толстой не объяснит нам, зачем сражение было дано и явилось ли "нравственной победой" или "нравственным поражением". Наоборот, окончание боя, когда каждый командир и флагман начал действовать кто в лес, кто по дрова, когда боеспособная и победоносная эскадра разбежалась в разные стороны, не дают даже права громко говорить о "сражении в Жёлтом море", оставив описательную сторону кучке специалистов и любителей военно-морской истории.
Оценку ему уже больше века дать никто не решается. Все сходятся на том, что русские моряки действовали превосходно- как британские, немецкие, французские, японские моряки. Сражение (его первая и вторая фазы) явилась рекордом русского флота, достижением, выше которого ему уже не подняться.
Пассивность адмирала Витгефта вызывает всеобщее осуждение. Но никто не думает о том, в какие ужасные условия был поставлен этот смелый и талантливый человек. Несмотря на неверие свои силы, Вильгельм Карлович стал самым грозным противником Японии на море, адмиралом, нанесшим Соединённому флоту наибольший урон и поставившему его на край гибели. К сожалению, памяти о нём почти не сохранилось, а могила в Шанхае давно сровнена с землёй.
Восстание на судах русской эскадры после гибели командующего объяснялось общим недовольством. Отсутствие должного внимания к морякам со стороны главнокомандующего, юридического командования, высших органов руководства флотом, заставляло задуматься- полно, братцы, а тем ли мы служим, и зачем мы будем побеждать? В этих условиях от людей можно было требовать исполнения долга- то есть, сражения. Но переход во Владивосток был подвигом, и буднично "повелевать" им совершить подвиг мог человек крайне недалёкий и полностью дезориентированный в ситуации.
Лучшей оценкой "сражения 28 июля" служит решение комиссии Наркомата ВМФ (адмм. Кузнецов, Галлер, Исаков и комиссар Рогов) о праздновании дня ВМФ в последнее воскресенье июля. Хоть после того воскресенья было много событий- Цусима, Первая мировая, Гражданская, Польская, Финская, Вторая мировая, Вторая русско-японская...
Хоть уже давно на календаре не 28 июля, а 10 августа, пусть в день Военно-морского флота всё будет, как тогда, в 1904- утро, погожий воскресный денёк, и бородатый контр-адмирал поведёт свои броненосцы в сражение. Очень скоро тишину разорвёт грохот 12- дюймовых орудий и орудийный дым заволокёт то место между Ляодунским и Корейским полуостровами, где в последнее воскресенье июля 1904 года Русский флот так гордо держал флаг Андреевский.
(Подмосковье декабрь 2007-апрель 2008)

Соколов Дмитрий Борисович "Последнее воскресенье июля"

вернуться на предыдущую страницу
Броненосец "Цесаревич"
Броненосец "Ретвизан"
Броненосец "Пересвет"
Броненосец "Полтава"
Броненосец "Победа"
Броненосец "Севастополь"
1.Немного истории

Так вышло, что единственными нашими союзниками всегда были лишь флот да армия. Из 1000 лет Российской истории 700 прошли в сражениях- на море и на суше. Русские армия и флот постоянно доказывали преданность режиму и готовность в любой момент умереть за него. Хотя военные не любят слово "режим" и всегда скажут "Отечество", "Родина". Или, как трогательно говорили до 1917-го года, "За Веру, Царя, и Отечество".
Но в царской России не было ни общеармейских, ни флотских праздников! Да, все виды вооружённых сил принимали самое активное участие в государственных торжествах- тезоименитствах, коронациях, рождениях наследников, дипломатических визитах- но самостоятельных, профессиональных праздников (за исключением корпоративно-полковых и судовых)- не было. За веру, царя и отечество умирали просто так, без всяких специальных праздников.
Была, была такая профессия, а праздника профессионального не было.
Большевики, взяв власть, исправили эту многовековую несправедливость. Одним из первых декретов Советской власти стал Декрет об учреждении Рабоче-крестьянской Красной армии и Красного военно-морского флота 23 февраля 1918 года, и 23 февраля на долгих 74 года стал государственным праздником. Совнарком символизировал собой заботу государства, которой отныне будет окружены оба "союзника" первой мире страны победившего пролетариата. И, так сказать, повышение статуса военных и моряков как полноправных граждан, как настоящих профессионалов, как полноценнейших строителей коммунизма в конце концов.
Но общего праздника у армии и флота в новом Отечестве всё же не получилось. Русские армия и флот и в старом всегда не ладили. 23 февраля фактически так и считалось "Днём Советской армии", так как именно под Псковом и Нарвой (согласно легенде) в этот день новорожденная Красная армия сделала то, что четыре года не могла сделать царская армия- разбила-таки немцев и отбросила их от революционного Петрограда. Вон.
А что сделал флот? Мало того, что ушёл с Врангелем и Старком, так ещё и нанёс удар в спину в марте 1921 года меньшевистко-эсеровским Кронштадтским мятежом!
В полный рост встал тогда вопрос о ненужности флота для молодой Советской республики, о замене его морскими частями ВЧК. Сам В.И. Ленин был принципиальным противником флота.
Но в ходе острых дискуссий победили сторонники возрождения ВМФ, и решением ЦК РКП(б) с 15 по 22 января 1923 г. в СССР провели "Неделю Красного флота"- митинги, субботники, сбор денег, средств и вещей.
В 30-е годы таки началось возрождение флота, командовать которым после ХУ111 съезда ВКП(б) стал молодой сталинский выдвиженец адмирал Н.Г. Кузнецов. Едва став наркомом, Кузнецов внёс предложение о назначении особого "Дня военно-морского флота", ставшего бы не только морским, а общегосударственным праздником. Товарищу Сталину идея понравилась, и 23 июня на заседании СНК СССР "День Военно-морского флота" получил всесоюзную "календарную прописку".
Днём советского ВМФ было выбрано последнее воскресенье июля, и 31 июля 1939 года советский народ впервые отметил новый праздник. 25 июля- в 1940-м... Потом грянула война и период восстановления народного хозяйства. День Военно-морского флота остался в календарях (вместе с Днём советской торговли), но общенародно не праздновался, снова совместившись с Днём Советской армии.
Между тем, роль флота в Холодной войне росла быстрее, чем роль Армии, и 01.10.1980 года Указом Президиума Верховного Совета СССР "О праздничных и памятных днях" был вновь установлен День Военно-морского флота СССР. Отмечался он так же в последнее воскресенье июля, и отмечался добросовестно все 10 последующих лет, пока СССР не поменял форму государственного устройства.
"Демократы", едва придя к власти, отменили всё советское, в первую очередь- Советскую армию и сделали 7 мая Днём "Российской армии". 23 февраля теперь не имело никакой связи с "победами под Псковом и Нарвой" и знаменитыми ленинскими декретами, превратившись в "День защитника Отечества"- как бы во Всероссийский Мужской день. "7 ноября" стало "4 ноября" с покаянно-христианским названием.
Но последнее воскресенье июля новая власть не тронула, оставила Днём "национального" ВМФ, только всё русское стало "российским", флаги с серпом и молотом велели заменить на царские, Андреевские, пятиконечные звёзды- имперскими орлами. В самом центре Москвы в исполинский рост поднялась фигура царя-флотоводца, 300- летие флота собирались праздновать вместе со 100- летием маршала Жукова, ибо в июле 1996 года на второй срок был избран Б.Н. Ельцын. Российский флот становился крупным политическим козырем новой власти, отчаянно ищущей "идеологических зацепок".
По мере укрепления государственных институтов третьего по счёту Отечества- Свободной России- День ВМФ отмечался всё с большей и большей помпой. Отмечался он не только в главных базах Северного, Балтийского, Черноморского и Тихоокеанского флотов, но и во всех крупных сухопутных городах, средних сухопутных городах и самых мелких населённых пунктах, откуда хоть три года скачи...

День ВМФ

С праздником нас, Мужики!
Всех тех, кто обвенчан был с морем
Кто бороздил просторы-воды
По полной бокалы наполним.
За флот Российский и за Морпех!
За Погранцов и Подводников!
Сегодня наш Праздник, Праздник у всех
И сколько б нам не было годиков.
С нами всегда Андреевский флаг
Тельняшка моя, родимая
Виват, Флот Российский! Виват в веках!
Виват! Россия- любимая!!!
(Иванов Виталий Иванович, Artofwar)

Таким образом, 26 июля 2009 года 313- летний Российский флот, (из которых 26 лет назывался "Рабоче-крестьянским красным", потом 46- "Советским") в 70-й раз отметит свой...

2. "...дело прочно, когда под ним струится кровь"

Юбилей? Но официальным днём рождения флота считается 20 октября 1696 года, когда Боярская дума постановила "флоту быть". Дату создания первого в России военного судна? Но им стал 22-пушечный "Орёл", спущенный на воду весной 1668 года. Взятие Азова 19 (31) июля 1699 года? Первую победу Русского флота 27 июля (7 августа) 1714 года в Гангутском сражении? Или какую-нибудь другую победу?
Что же мы празднуем в последнее воскресенье июля, неужели "праздник нельзя увязать с какой-нибудь знаменательной датой из героического прошлого нашего флота",- как справедливо спрашивает автор "идеи Дня ВМФ" адмирал Н.Г. Кузнецов?
Отмечу, что речь ведётся не о повышении роли флота в ХХ-ХХ1 вв., а о повышении роли Дня Военно-морского флота, который празднуют ещё в 10 странах мира.
В США, например, День ВМФ празднуют 27 октября, в память о президенте Т. Рузвельте, который считается основателем американского "белого" флота. День пакистанского Флота- 8 сентября, приурочен к дате окончания индийско-пакистанской войны 1965 года. День перуанского Флота празднуется 8 октября, в честь сражения при Ангамосе в 1879 году. В Индии моряки празднуют 4 октября, в честь участия флота в бомбардировке Карачи в 1971 году. Хорватский ВМФ каждое 18 сентября отмечает морскую победу герцога Бранамира над византийским флотом в 887 году. Чилийские моряки празднуют 21 мая. 21 мая 1879 года произошло морское сражение при Иквико в ходе Тихоокеанской войны.
Неприуроченность к какой-нибудь конкретной дате ставит наш флот в один ряд с флотами таких стран, как Израиль, Австралия и Украина, в которых просто любят своих моряков, хоть ничего героического за ними не числилось и никогда не будет числиться.
Хотя в 300-летней истории Русского флота имеется, имеется такая дата, которая вполне достойна быть названа в качестве причины Дня военно-морского флота России.
28 июля 1904 года, в последнее воскресенье (по старому стилю) июля, состоялось одно из самых грандиозных военно-морских сражений истории- между 1-й Тихоокеанской эскадрой Русского императорского флота (контр-адмирал В.К. Витгефт) и Соединённым флотом Японской империи (вице-адмирал Х. Того). Специалистам оно известно как "сражение 28 июля" или "бой в Жёлтом море".
С русской стороне в бою участвовали эскадренные броненосцы "Цесаревич", "Ретвизан", "Пересвет", "Полтава", "Севастополь", "Победа" и бронепалубные крейсера "Аскольд", "Новик", "Паллада", "Диана", семь эскадренных миноносцев и госпитальное судно "Монголия".
Броненосец "Новик"
Эти броненосцы были самыми большими военными кораблями, которые когда-либо до этого бороздили моря. Их водоизмещение достигало 13000 тонн, толщина брони- 15 дюймов, в двух вращающихся башнях размещались спаренные 305- мм орудия, в казематах по бортам- по 6152-мм орудий противоминной артиллерии. 18 паровых котлов могли позволить развить скорость до 18-19 узлов, дальность плавания достигала 3000-5000 морских миль. Численность команды составляла 700 и более матросов и офицеров. Более внушительного зрелища, чем застилающий небо дымами из труб бронированный гигант, глубоко сидящий в воде и ворочающий туда-сюда страшными стволами обуховских пушек, с золочёным двуглавым орлом на носу, под Андреевским флагом, трудно представить себе даже 100 лет спустя. Это были очень красивые корабли, но век их оказался страшно короток, а число сражений- ничтожно мало.
Хоть 1-я Тихоокеанская эскадра была лишь малой частью морских сил России, она была самой большой и мощной армадой, какую Русский флот выставлял на битву за всю свою предшествующую историю.
Пусть на "Севастополе" не действовало носовое 305- мм орудие, на "Пересвете" и "Победе" вместо 305-мм орудий стояли 254- миллиметровые, часть малокалиберных пушек была свезена на берег, а лучший броненосный крейсер "Баян" с 2-мя 203-мм пушками не смог участвовать в битве из-за подрыва на мине. Пусть! Ведь русской армаде противостояли всего 4 японских броненосца с аналогичными технико-техническими характеристиками и три броненосных крейсера с более тонкой бронёй и слабыми орудиями. Перевес по числу орудий крупного и среднего калибра (38 против 28) был у русских, удельный вес бортового залпа 8147 кг против 7354- тоже.
Это был первый эскадренный бой в ХХ веке и первый эскадренный бой современных броненосцев. Это был первый бой русского флота в открытом море, вне видимости берега. Это был бой с одним из сильнейших флотов планеты.
Хотя задачей флота адм. Витгефта значилась "прорыв во Владивосток из осаждённого Порт-Артура", фактически русский адмирал давал флоту японскому генеральное сражение. Разумеется, адм. Того не позволил бы русской эскадре перейти в новую базу и "постарался изо всех сил", чтобы этого не случилось. С его стороны сражение тоже носило характер генерального. Оно должно было завершить затянувшееся 170- дневное противостояние обеих флотов.
28 июля 1904 года решался жизненно важный вопрос: кто же будет владеть Жёлтым морем. Решение вопроса в пользу русских обрекало четыре японские армии на изоляцию в Манчжурии и позорную сдачу; победа японского флота означала успешное продолжение сухопутных операций, падение Ляояна, Порт-Артура, Мукдена, вытеснение русской армии из Южной Манчжурии и победу в войне. Само существование и России, и Японии решалось в последнее воскресенье июля 1904 года, в этом морском бою на карту были поставлены обе империи.
За всю свою 300- летнюю историю Русский флот ещё ни разу не пытался решить более важной задачи. Ещё ни одно сражение не играло для Родины такого значения, как это, ещё ни разу флот не выступал в роли спасителя России.
Почему же бой 28 июля (10 августа) никогда не называют в качестве причины Дня ВМФ? Ведь порт-артурская эскадра тогда на равных противостояла одному из лучших флотов мира и сделала исход боя нерешительным. Ни один русский корабль не был потоплен или так серьёзно повреждён, чтобы не суметь продолжить сражение, чего нельзя сказать об японских кораблях.
На "Микасе" были выведены из строя все орудия главного калибра и убиты два капитана подряд, русский снаряд почти насквозь прошёл через броненосец "Асахи", на крейсерах "Касуге", "Ниссине" и "Якумо" были сильные разрушения. Наконец, наши потеряли 168 моряков убитыми и ранеными, убив и ранив 208 японцев. Русские могли ещё стрелять и стрелять, а японцы прекращали сражение из-за нехватки снарядов и разрушения большинства орудий.
Броненосец "Микаса"
Броненосец "Касуга"
Крейсер "Ниссина"
Крейсер "Якумо"
Так что к исходу последнего воскресенья июля 1904 года вопрос о господстве на море оставался открытым, и точку в нём поставила только наступившая темнота.
То, что в поисках походящей даты для праздника комиссия в составе трёх адмиралов (Кузнецова, Исакова, Галлера) и флотского комиссара Рогова "копалась" в истории "царского флота", пишет сам адм. Кузнецов. Едва ли последнее воскресенье июля было взято совсем уж с потолка, только за то, "что как раз в это время на всех флотах устанавливается хорошая погода".
Странно другое- даже не то, что "бой в Жёлтом море" никогда не назывался в качестве причины Дня ВМФ. Странно то, что вообще Русский флот делал в этих отдалённых водах, как там оказался, и, если уж оказался, если уж развернул Андреевский флаг, то почему не смог этот флаг защитить? Ведь к началу ХХ века Русский флот никогда не был таким сильным и многочисленным, как за все 300 лет своей истории...Почему фактически выигранное сражение не стало "датой", а имена адмирала Витгефта и моряков 1-й Тихоокеанской эскадры- предметом гордости ни старых, ни новых россиян?
Странный это праздник- День Российского Военно-морского флота.
Загадочный.
Что-то тут не то.

3. Птица-тройка

Гоголь очень удачно сравнил Россию с птицей-тройкой, но на вопрос, "куда же ты скачешь, моя Русь" ответа не нашёл. А Русь всегда стремилась к морю, ибо не могла выносить "континентальности". Пётр Великий вывел страну к морю Балтийскому, Екатерина Великая- к морю Чёрному, Николай Второй- к морю Жёлтому. История Российской империи- это на 90% военно-морская история.
"Выходом к морю" дипломатично назывались имперские стремления овладеть данным морем и выйти на океанские просторы. Вначале овладели Балтикой, но упёрлись в Датские проливы. Потом овладели Чёрным морем, но упёрлись в Босфор. В обоих случаях за "выход", который оказывался только "входом", приходилось платить русской кровью, но цена всё равно не соответствовала результату. Каждый раз попадали в окраинное средиземное море, которое теперь нужно было ещё и защищать.
Последний российский император, едва взойдя на трон, решил продолжить дело своих предков и выводить Русь уже не к морю- к океану! При нём вектор политики российской развернулся на 180, к незамерзающему морю-океану, колоссальным территориям, огромным рынкам сбыта и беспредельным природным ресурсам Дальнего Востока.
При всей твёрдости характера молодого государя, ему всё же не хватало здоровой агрессивности и стремления "не упустить своё". Основной чертой внешней политики Николая всегда было патологическое миролюбие, когда требовалось проявить решительную воинственность. Советчиков же он возле себя не терпел и всегда старался от них избавиться. Решая всё сам, Николай Второй принимал всегда неправильное решение и был первым русским царём "без царя в голове". Неважное качество в эпоху империализма и мировых войн!
К моменту воцарения этого государя земной шар уже был прочно поделён между державами, и оставался один Китай, гигантская "оффшорная зона", в котором ещё можно было действовать конкистадорскими методами. С 1895 года Россия, державшаяся от политики колониализма в стороне, тоже втянулась в гонку "империалистических хищников".
Проникновение России в Китай началось со строительства Китайско-восточной железной дороги, позволяющей спрямить Сибирскую магистраль и открыть трансевразийскую железнодорожную линию. Отныне можно было достичь Шанхая и Сайгона из Лондона и Стокгольма за 20 суток вместо 45, не выходя их комфортабельного купе и не подвергая себя опасностям морского путешествия.
Заодно родился проект приобрести у Китая в аренду какой-нибудь незамерзающий порт, который можно было бы превратить в главную базу Морских сил Тихого океана. Этим портом стал Порт-Артур (Люйшунь), находящийся на самом острие Ляодунского полуострова, глубоко вдающегося в Жёлтое море. Этот пункт, контролирующий все морские пути в Жёлтом море, интересовал не только русских. 22 ноября 1894 года в ходе японо-китайской войны войска японского генерала Оямы с ходу захватили Люйшунь, который по мирному договору 17 апреля 1895 года навечно отошёл к Японии. Но Россия при поддержке дипломатов Франции и Германии "дружески посоветовала" Японии отказаться от этого блестящего завоевания. С чувством глубокой обиды, с желанием немедленного реванша Токио уступил грубому российскому шантажу. В 1898 году вся Квантунская область с Ляодунским полуостровом была уступлена Китаем России в аренду до 1923 года.
Порт-Артур носил своё название в честь английского капитана У. Артура, в 60-е годы Х1Х в. чинившего здесь своё судно.
С моря взору путешественника открывалась сплошная скальная стена с широким внешним рейдом, из которого во внутренний мелководный бассейн вёл узкий и тоже мелководный фарватер, доступный глубоко сидящим судам лишь в полную воду. Всё это делало Порт-Артур лёгкой добычей неприятеля, решившего блокировать базу с моря- достаточно было затопить на фарватере достаточно крупный корабль. Проблемой была и сухопутная оборона крепости- узкий и длинный Ляодунский полуостров быстро позволял отрезать Порт-Артур также и с суши.
Достоинством новой русской военно-морской базы была незамерзаемость и возможность подвести железнодорожную ветку от ЮМЖД. По планам министерства финансов в Талиенванском заливе планировалось строительство океанского порта Дальний, одного из крупнейших в мире, соперника Шанхая и Гонконга. Эти земли становились как бы новой Аляской...
Теперь у России были две дальневосточные военно-морские базы- Владивосток и Порт-Артур, разобщённые 1200 морскими милями. Если Владивосток был исконно русским владением, прочно стоял на материке и был хорошо укреплён, то Порт-Артур буквально "висел на ниточке". Его выдвинутое вперёд положение, его доминирование над всеми коммуникациями Жёлтого моря, могло означать только одно- наступление. В случае же оборонительной войны база превращалась в огромную мышеловку для флота и сухопутного гарнизона.
Преступлением было приобрести базу с выдающимися наступательными возможностями и не использовать их! Русская птица-тройка влетела в Порт-Артур и остановилась ошарашено. Скакать дальше некуда- море кругом...

4. Начальник Квантуна

То средневековое состояние, к котором находился Порт-Артур при китайцах, нужно было срочно исправлять. Германия и Франция были расположены к китайским приобретениям России дружественно-нейтрально, но оскорблённая Япония усиленно вооружалась при поддержке другого островного врага- Англии. Война из-за "нового Севастополя" могла начаться никак не позднее 1905 года, когда закончатся работы на Транссибирской магистрали и Дальний Восток будет прочно связан с Россией сухим путём.
Следовало спешить. Прежде всего, в Порт-Артур нужно было направить толкового человека, специалиста в вопросах флота и строительстве морских баз, дипломата и близкого ко двору.
Выбор государя пал на вице-адмирала Алексеева, в то время старшего флагмана Черноморской флотской дивизии. Евгений Иванович почти 40 лет проплавал в морях, совершил четыре кругосветных путешествия, командовал крейсерами, эскадрами и штабами. 15 августа 1899 года высочайшим указом адм. Алексеев был назначен главным начальником и командующим войсками Квантунской области и морскими силами Тихого океана.
Вице-адмирал Алексеев Е.И.
Контр-адмирал  В.К. Витгефт
С.Ю. Витте
Резиденцией Алексеева стал Порт-Артур. Работами по сухопутной обороне крепости стал руководить известный фортификатор полковник К.И. Величко (ему помогал поручик Карбышев, творец легендарного Каховского плацдарма), а начальником Тихоокеанской эскадры был назначен сначала вице-адмирал Н.И. Скрыдлов (1900-02), герой русско-турецкой войны, потом вице-адмирал О.В. Старк. Помимо этого у начальника Квантуна имелся свой штаб, начальником морской части которого был контр-адмирал В.К. Витгефт. Какими-то особыми дарованиями или заслугами перед Отечеством эти оба адмирала не обладали и были оба креатурами Алексеева.
Никого из других русских адмиралов к "делу" привлекать не стали- все вопросы, связанные с флотом, надеялись решать сами. Так же мало участия в становлении Тихоокеанского флота принимали Морское министерство, Адмиралтейство, Морской генеральный штаб и верховные шефы флота- великие князья Алексей Александрович и Кирилл Владимирович.
Самое большее участие в закреплении России на манчжурских берегах принимал министр финансов С.Ю. Витте, бесконтрольно распоряжавшийся тогда русской казной. Витте был убеждённым противником и Порт-Артура, и флота; вышибить из него лишний рубль на военные нужды было непросто. Отпечаток "недостатка финансирования" ясно читался на всём, что старался сделать Алексеев и его соратники.
Работы в Порт-Артуре было невпроворот: провести дноуглубительные работы и даже прокопать второй выход из внутренней гавани, построить сухой док для броненосцев. Нужно было решить, где держать главные силы флота- во Владивостоке или в Порт-Артуре, а самое главное- как использовать Тихоокеанскую эскадру в случае осложнений с Японией, какой класс корабля нужен на Дальнем Востоке.
С 1881 года Россия начала массово строить эскадренные броненосцы, (за 30 лет построив их ровно 30). Известно, что строились они не против Гранд-Флита и Кригсмарине, не строились против дружественной Франции. На Чёрном море и так было сосредоточено 8 русских броненосцев при отсутствии хоть сколько-нибудь равноценного флота турецкого.
Стало быть, все вновь построенные русские "Пересветы" и "Севастополи" можно было использовать только против флота японского, насчитывающего всего 6 броненосцев типа "Фудзи" и 8 броненосных крейсеров. По заявкам Алексеева с Балтийских заводов за последние четыре года пришли семь, из Филадельфии- "Ретвизан", а из Тулона- "Цесаревич". Ни одна держава не держала в Жёлтом море таких гигантских броненосных армад. Чудовищная гонка русских военно-морских сил!
В 1902 году, успокаивая общественное мнение, даже пришлось отправить обратно "Сисоя Великого" и "Наварин".
В 1900-01 году Северный Китай охватило восстание "боксёров", парализовавшее начавшееся строительство. Алексеев был вынужден отвлечься на борьбу с повстанцами, где проявил выдающиеся способности. Его заслуги были высоко отмечены не только государем, наградившем Евгения Ивановича Золотым оружием, производством в чин полного адмирала и пожалованием в генерал-адъютатнты к Его Императорскому Величеству, но и целым дождём наград от правительств Франции, Германии, Бельгии, Италии и Кореи.
12 августа 1903 года Алексеев был назначен Наместником Е.И.В. в областях Дальнего Востока.
К тому времени во Владивостоке стояли эскадренные броненосцы "Ретвизан", "Пересвет", "Победа", "Полтава", "Севастополь", "Петропавловск", крейсера "Варяг", "Новик", "Россия", "Громобой", "Рюрик", "Богатырь", "Боярин", "Паллада", "Диана", "Аскольд". На подходе были броненосец "Цесаревич" и броненосный крейсер "Баян", из Либавы готовился отправиться отряд контр-адмирала А.А. Вирениуса из броненосца "Ослябя", крейсеров "Авроры", "Алмаза", "Дмитрия Донского" и семи миноносцев. С его прибытием русские имели бы 8 эскадренных броненосцев против 6 японских и 14 крейсеров против 8 ("Ниссин" и "Касуга" вошли в состав Соединённого флота только в апреле 1904).
Всё это хозяйство под началом "людей Алексеева"- вице-адмирала О.В. Старка (нач. эскадры), контр-адмирала кн. П.П. Ухтомского- мл.флагмана) и капитана 1-го ранга А.А. Эбергарда (начальника штаба эскадры) требовалось как-то обустроить, превратить в боевое соединение и быть готовым применить в любой момент. Японцы уже перегнали все 6 своих броненосцев из Англии и ждали только прибытия двух броненосных крейсеров итальянской постройки.
Общее руководство Морскими силами Тихого океана (Тихоокеанским флотом) осуществлял адм. Алексеев (начальник штаба- контр-адмирал В.К. Витгефт).
По русскому плану войны, Порт-Артур предназначался для размещения главных сил- броненосной Тихоокеанской эскадры вице-адмирала О.В. Старка, а Владивосток- крейсерского отряд капитана 1-го ранга Н.К. Рейценштейна. Задачами флота в случае войны станут 1) господство в Корейском заливе, 2) контроль за корейскими портами Чемульпо и Цинампо, 3) недопущение вражеского десанта на корейские и квантунские пляжи. Одновременно с объявлением войны броненосцы выходят из Порт-Артура, а отряд крейсеров- из Владивостока на японские коммуникации. Япония имеет 753 единицы торгового флота, и появление четырёх русских крейсеров вблизи берегов её очень быстро вызовет состояние национальной паники.
Адмирал Алексеев, едва став наместником, приказал перевести все броненосцы и 6 крейсеров из Владивостока в Артур. 19 ноября 1903 года к Тихоокеанской эскадре присоединились броненосец "Цесаревич" и броненосный крейсер "Баян".
Ни Морское министерство, ни Морской главный штаб в "дела" морских сил Тихого океана по-прежнему не вмешивались. Получалось так, что за все действия русского флота на Тихом океане отвечают лично наместник, подчиняющийся только государю и Комитету по делам Дальнего Востока. Он же планирует войну, в первую очередь- на море. Поэтому против передислокации главных сил флота не возразил никто.
Между тем, использование Порт-Артура как главной флотской базы было возможно только в войне наступательной, когда мы наносим первый удар и сразу завладеваем инициативой. Если же мы намерены выжидать и предоставить право первого удара противнику, то такое базирование Тихоокеанской эскадры сулит ей крупные неудачи с первых же часов войны, обрекая на разгром или бездействие. Вопрос о характере будущей войны и её начале был вопросом высшего политического руководства, т.е. лично государя императора.
Государь от решения этого вопроса всячески уклонялся.
Да, ключевой вопрос русско-японской войны- о базировании броненосцев- был решён наместником самостоятельно, и, как показало ближайшее будущее, решён неверно. Задачи Тихоокеанской эскадры с первых часов войны станут невыполнимыми, и очень скоро единственной задачей станет... возвращение во Владивосток (точнее- прорыв). Эту задачу эскадра тоже не выполнила.
Русский флот сделался заложником адмиральской ошибки и проиграл войну на море задолго до пусков первых японских торпед. Адмирал Того поступил в точном соответствии с изречением Сун- Цзы и стал "искать битвы только тогда, когда уже выиграл сражение".
В конце октября 1903 года Алексеев принял парад Тихоокеанской эскадры в Талиенванской бухте. Ему были оказаны почти царские почести.
Передовое положение Порт-Артура и недостатки фарватера ставили очень жёсткие условия эскадре адм. Старка. От главной базы японского флота Сасебо до корейских портов Чемульпо и Цинампо было рукой подать, поэтому нужно было начать первыми, одновременно с объявления войны или даже до её начала.
Вообще же зона Корейского залива считалась как бы нейтральной, и появление морских сил в этих водах могло быть расценено как провокация, бесповоротно портящая отношения двух соседей. Русские корабли даже старались не заходить туда, и будущий театр военных действий (со множеством удобных для корабельных стоянок островов) оставался для Тихоокеанской эскадры подобием terra incognita.
Япония решила начать первой. В её распоряжении был только 1904 год, когда военные действия в Манчжурии могли привести к успеху. В 1905 русские, закончив кругобайкальский участок Транссиба, могли бы в самый короткий срок наводнить Манчжурию 4-миллионной армией, что даже при отсутствии флота лишало Японию смысла начинать эту войну.

5. "Высоко сижу, далеко гляжу"

Японцы начали издалека. К лету 1903 года основные военные приготовления были уже закончены, теперь нужно было искать предлог. В июне 1903 года возник "Корейский кризис", когда японские дипломаты неожиданно потребовали пересмотра всех существующих соглашений между Петербургом и Токио по разделу сфер влияния в Корее и в Манчжурии.
12 августа 1903 года Наместником областей Дальнего Востока стал адмирал Алексеев и сразу же попал в самую гущу этого кризиса. Его положение было незавидным. Недостаточно высокий ранг Наместника Е.И.В. не позволял ему самому вести переговоры от имени России, а достаточно высокий ранг Наместника Е.И.В. не позволял оставаться от них в стороне. Японские предложения теперь приходили из Петербурга в Мукден, где адмирал изучал их и составлял ответ, который направлял в Петербург на "высочайшее благовоззрение". Рассмотрев проект Алексеева, император снова отсылал его в Мукден для передачи русскому послу в Японии барону Розену, который уже лично информировал японское правительство.
Япония трижды выдвигала необоснованные претензии к России, Алексеев трижды отвечал, во всех вопросах идя на уступки, ещё не затрагивающие чести России как державы. Да, адмирал трижды разрабатывал эти проекты, в которых нет ни намёка на желание унизить Японию- лишь не допускалось её вмешательство в манчжурские дела, отстаивалась свобода плавания русских судов вдоль берегов Кореи, возражалось против намерения Токио использовать корейскую территорию в военных целях. Во всех остальных вопросах Корея безусловно признавалась зоной японских интересов.
То, что Токио неизменно отвергал все "формулы", предложенные Алексеевым, последний нисколько не был виноват. В последующие годы к старому адмиралу, 40 лет честно прослужившему России, прочно пристали титулы "побочного сына Александра Второго, невежественного царского вельможи, тупого душителя всякой инициативы и пр". Куропаткин даже обвинил его в преднамеренном обострении русско-японских отношений. А факты говорят об обратном! Если Евгений Иванович, порождение "цензовой" системы, не отличался блестящими умственными способностями, то дело своё знал крепко и нити событий из рук никогда не выпускал. Потенциального противника он прочитывал, словно открытую книгу:
В декабре 1903 года Алексеев пишет министру иностранных дел В. Ламсдорфу:
"Япония, предъявляя с настойчивостью свои требования о признании Россией полного протектората Японии над Кореей, вместе с тем нисколько не отказывается от участия в решении манчжурского вопроса. Одновременно с переговорами Япония усилила свою боевую готовность и даже приступила к устройству базы в Корее. ... Следует глубже взглянуть в корень той розни, которая привела обострению наших отношений к Японии. Рознь эту... составляет идея Японии о преобладании и господстве на Дальнем Востоке. С достижением этой честолюбивой идеи корейский и манчжурский вопросы являются для неё только средством. Поэтому вооружённое столкновение с Японией на этой почве, хотя и будет великим бедствием для России, должно быть признано неизбежным".
То, что война не только неизбежна, но и вот-вот грянет, адмирал Алексеев понимал очень хорошо. "Существенное разногласие между Россией и Японией вполне выяснено, способа для достижений соглашения взаимной уступчивостью нет; вооружённое столкновение с Японией неизбежно: можно только отдалить его, но не устранить,- телеграфировал он в Петербург 16-го января 1904 года.
В этот же день корейское правительство официально заявило о своём нейтралитете в русско-японской войне.
Да, в Мукдене было от чего схватиться за голову: в ноябре 1903 года все военные корабли Японии были переведены из резерва в действующий флот, получивший название "Соединённый". Во главе его был поставлен вице-адмирал Х. Того. Все три эскадры Соединённого флота были сосредоточены в Сасебо. В декабре была учреждена Императорская главная квартира и Верховный военно-морской совет- высшие органы руководства армией и флотом во время войны. В начале января 1904 года были отменены рейсы торговых судов в иностранные порты, после чего началась мобилизация торговых пароходов. 22 января к Соединённому флоту присоединились два купленных у Аргентины броненосных крейсера с 8" артиллерией главного калибра. Русский морской агент в Токио капитан 2 ранга А.Н. Русин сообщал Алексееву, что с прибытием "Ниссина" и "Касуги" Япония немедленно начнёт войну.
6 января 1904 года, за месяц до разрыва дипломатических отношений с Токио, Алексеев телеграфировал в Петербург об опасности оккупации Кореи японцами. "Не с целью вызвать вооружённое столкновение, а исключительно с целью самообороны" наместник предлагал объявить Манчжурию на военном положении, мобилизацию в Приамурском военном округе и занять войсками рубеж пограничной реки Ялу. 12 января пришёл ответ Петербурга, составленный ген. А.Н. Куропаткиным- подготовить к переводу на военное положение Порт-Артур и Владивосток, приготовиться к мобилизации и приготовиться к выдвижению войск на р. Ялу. Более решительные меры Алексееву запрещались, дабы не "спровоцировать" японцев, поскольку Петербург решил "насколько возможно продолжать обмен взглядов с токийским кабинетом". О том, что же такое "подготовить к" и "приготовиться к", Куропаткин ничего не писал.
Очевидно, 10000 вёрст расстояния притупляли в русском военном министре чувство опасности. У Куропаткина вообще была очень своебразная официальная лексика. Алексеев раздражённо протелеграфировал: "Непрекращающиеся военные приготовления Японии достигли уже почти крайнего предела, составляя для нас прямую угрозу", "принятие самых решительных мер с нашей стороны для усиления боевой готовности войск на Дальнем Востоке не только необходимо в целях самообороны, но может быть, послужит средством избежать войны, внушая Японии опасения за благоприятный для неё исход столкновения" и потребовал немедленно объявить мобилизацию Приамурского и Сибирского округов.
До войны оставались считанные дни, и Алексеев решил действовать, не дожидаясь команд из Петербурга. Штаб наместника (уже главнокомандующего) был перенесён в Порт-Артур и начал носить название "полевой". 17 января был отдан приказ всем судам владивостокской и порт-артурской эскадр о начале кампании.
Уже 13 января 1904 года на внешний рейд порт-артурской гавани вышли крейсера "Аскольд" и "Паллада", вскоре к ним присоединились броненосец "Петропавловск" под флагом начальника эскадры адм. Старка, "Полтава" и крейсера "Баян", "Боярин" и "Новик". 31 января с полной водой на внешний рейд вышли броненосец "Победа", крейсер "Диана" и минный транспорт "Енисей", 1 февраля броненосцы "Пересвет", "Ретвизан" и минный транспорт "Амур". Последними внутреннюю гавань покинули броненосец "Цесаревич" (2 февраля), и вспомогательный пароход "Ангара". Броненосец "Севастополь" был занят починкой машин и остался в гавани.
20 января 1904 года военно-морские представители Франции и Германии попросили в Главном морском штабе официальной аккредитации на судах Тихоокеанской эскадры в качестве военных наблюдателей!
На эскадре было объявлено военное положение. Боевая задача формулировалась как "быть в готовности к незамедлительному исполнению всякого поручения". По составленной Алексеевым диспозиции два крейсера должны были постоянно находиться под парами, два корабля- освещать прожекторами рейд в ночное время для распознавания проходящих судов, два миноносца крейсировать по 20-мильному периметру в море, 1 канонерская лодка- по 10- мильному периметру. Сообщение судов с берегом прекращалось, корабли по сигналу приготовлялись к отражению минной атаки, по спуску флага вся артиллерия, кроме башенной, заряжалась и прислуга одного борта оставалась на всю ночь при орудиях.
И в ожидании ответа из Петербурга Алексеев сделал, что мог- 3-го февраля приказал адм. Старку вывести Тихоокеанскую эскадру к мысу Шантунг!
Этот "поход аргонавтов", как назвали его остряки, стал первым выходом боевых судов в море после перебазирования их летом 1903 года из Владивостока.
Поход длился около суток и показал крайне низкую степень боевой подготовки русских моряков. Никогда не плававшие все вместе суда не умели маневрировать и элементарно держать строй, что не позволяло эскадре действовать как оперативное целое. Средняя скорость эскадры не поднималась выше 14 узлов. Искусство корабельных комендоров (ещё ни разу) не проверялось...
Вины адмирала Алексеева в этом нет- все последние годы русское министерство финансов усиленно финансировало... строительство не Порт-Артура и не содержание флота, а строительство коммерческого порта Дальний, этого любимого детища С.Ю. Витте, куда бесконтрольно шли десятки миллионов рублей. Недостаток средств вынудил Алексеева "заморозить" сильнейшую на всём Дальнем Востоке эскадру в незамерзающем порту, переведя грозные боевые суда в разряд "вооружённого резерва"... Теперь нужно было срочно превращать "плавучие казармы" в боевые суда.
Прервав поход, эскадра вернулась и 4 февраля снова встала на внешнем рейде. За мыс Шантунг радиоволны порт-артурских передатчиков уже не долетали.
Это "самочинное" мероприятие чрезвычайно встревожило как Токио, так и Петербург. Военное руководство Японии решило, что русские начали действовать первыми ("русская эскадра, свободная в своих действиях, могла расстроить все планы и расчёты японского правительства"), а Ламсдорф поторопился высечь Наместника Е.И.В. как мальчишку: "Едва ли Государю Императору благоугодно будет объявить войну, что и не соответствовало бы нисколько интересам России, но я очень опасаюсь, как бы герои наши на Дальнем Востоке не увлеклись внезапно каким-либо военным инцидентом, легко могущим обратиться в настоящую войну без всякого торжественного о том объявления".
Адм. Старк привёл эскадру на внешний рейд Порт-Артура и выстроил в три линии. Ближайшую к берегу составляли броненосцы "Петропавловск" (флагман Старка), "Полтава" и закончивший ремонт "Севастополь", в середине "Пересвет", "Победа", "Ретвизан" и "Цесаревич", мористее крейсера "Аскольд", "Баян", "Паллада", "Диана" и вспомогательный крейсер "Ангара". Отдельно стояли крейсера "Новик", "Боярин" и канонерская лодка "Гиляк".
6 февраля пришло известие о разрыве дипломатических отношений с Японией! Японский консул посадил всех порт-артурских японцев на английский пароход и увёз- никто не остался.
Попутно находящийся при консуле офицер в штатском делал подробные зарисовки внешнего рейда с указанием положения каждого русского корабля...
Казалось бы, что этим у Алексеева уже развязаны руки, и наместник может со спокойной совестью приказать Старку идти в Корейский залив. Но повеления государя и этот раз не последовало, о разрыве Алексеева извещал всё тот же Ламсдорф, спеша добавить, что "эта мера ещё ни в коем случае не означает войны".
Адмирал Старк
А позиция государя была обозначена раньше: "желательно, чтобы японцы, а не мы, начали военные действия. Если они не начнут действия против нас, то вы не должны препятствовать их высадке в Южную Корею или на восточном берегу до Гензана включительно. Но если на западной стороне Кореи их флот с десантом или без оного перейдёт через 38 параллель, то вам предоставляется их атаковать, не дожидаясь первого выстрела с их стороны".
Увы, даже столь высокий ранг, как Наместник Его Императорского Величества в областях Дальнего Востока, не давал Алексееву права самостоятельно начать военные действия против Японии...
Что ж, нужно набраться терпения и ждать! Но сколько? И как узнать, где этот чёртов Того и когда он перейдёт через 38 параллель! На судах нельзя ведь закрыть штаговые и гакабортные огни огни- не ровен час, столкнутся с каким-нибудь частновладельческим судном, вон, сколько джонок китайских шныряет. А если вдруг появятся японские миноноски? Мишень для них наша эскадра отличная...
Старк докладывает, что командиры кораблей просят разрешения опустить на ночь противоторпедные сети. А если вдруг последует приказ выходить в море? Сколько времени понадобится на то, чтобы сети свернуть? А если они на винты намотаются? Наместник берёт рапорт Старка и пишет: "Отказать до Высочайшего распоряжения".
Да! нужно отдать приказ всем стационерам вернуться в Порт-Артур- если ещё не поздно. Эх, как хорошо чувствовать себя хозяином своего времени! Вряд ли какой-нибудь другой адмирал когда-нибудь попадал в столь затруднительное положение. Так война или мир? Продолжать ли держать людей в неведении относительно последних новостей из Петербурга? Там просто не понимают, что такое Восток! Наконец, что уже ХХ век давно начался, когда первый удар могут наносить без рыцарского "иду на вы"...
Да, нет ничего хуже неизвестности...
И никакого ответа на последнюю телеграмму.
Между тем адм. Того уже давно вывел Соединённый флот в первый боевой поход. В 16.00 8-го февраля в корейском порту Чемульпо, называемом "морскими воротами Сеула", были блокированы "Варяг" и "Кореец", а в 23.30 нанесён внезапный удар по порт-артурской эскадре. Тремя торпедами были надолго выведены из строя два лучших русских броненосца "Цесаревич" и "Ретвизан" и крейсер 1-го ранга "Паллада". "Победа или поражение зависят от этой первой битвы,- был поднят сигнал на японском флагмане "Микаса",- и пусть каждый из нас выполнит свой долг".
Борьба за господство на море получилась очень недолгой!
Вечером 9 февраля, после безрезультатной перестрелки с японской эскадрой, русская эскадра, как побитый пёс, была вынуждена убраться с внешнего рейда на внутренний, который в конце концов и стал её братской могилой.
Только 10 февраля 1904 года Алексеев получил ответ Петербурга. В нём сообщалось об объявлении войны Японией и давалось "добро" на все меры, которые адмирал предлагал 35 дней назад...
И это было начало конца всей блестящей карьеры адмирала Алексеева. Усмешкой истории осталось "безалаберное решение царского наместника держать флот на незащищённом внешнем рейде". По другой версии, Алексеев в этот вечер танцевал на именинном вечере м-ме Старк, и принял взрывы торпед за грохот праздничного салюта.
Сам старый адмирал никогда не пытался оправдываться. Он понимал, что любые, пусть самые слабые, аргументы в свою пользу высветят истинных виновников- петербургские "сферы" и лично государя императора, который должен был в эти тревожные дни всего лишь дать полномочия своему Наместнику...

6. Балтийская торпеда

У порт-артурской эскадры был ещё один враг, помимо японцев. В те самые минуты, когда 6 вражеских броненосцев, 14 крейсеров и 35 миноносцев едва заметными тенями выскальзывали из гавани Сасебо, направляясь в Корейский залив, когда "мы все сели вокруг стола, и штабной офицер дал каждому из нас план рейда и гавани Порт-Артур, на котором было подробно указано всё положение русской эскадры и место каждого корабля", за 10000 миль от театра, в далёком Кронштадте, пожилой массивный человек с раздвоенной бородой что-то писал с ехидной улыбкой. Человек был в адмиральском мундире, только на золотых погонах у него не по три имперских орла, как у Алексеева, а по два. Вице-адмирал С.О. Макаров, в течение последних 4 лет занимавший должность главного командира Кронштатдтского порта, писал вот что:
"Из разговоров с людьми, вернувшимися с Дальнего Востока, я понял, что флот предполагается держать не во внутреннем рейде Порт-Артура, а на наружном рейде. Пребывание судов на открытом рейде дает неприятелю возможность производить ночные атаки. Никакая бдительность не может воспрепятствовать энергичному неприятелю в ночное время обрушиться на флот с большим числом миноносцев и даже паровых катеров. Результат такой атаки будет для нас очень тяжел, японцы не пропустят такого бесподобного случая нанести нам вред. Если мы не поставим теперь же во внутренний бассейн флот, то мы принуждены будем это сделать после первой ночной атаки, дорого заплатив за ошибку".
Датировав письмо 6 февраля, Степан Осипович запечатал его в конверт и адресовал в "Морское министерство, Его высокопревосходительству адмиралу Авелану, в собственные руки". Это было уже неизвестно какое по счёту письмо, посылаемое адмиралом Макаровым то в Морской Главный штаб, то в Министерство.
Ещё было время отменить приказ Алексеева и вернуть броненосцы в гавань, но управляющий морским министерством адм. Ф.К. Авелан, прочтя письмо Макарова, наложил резолюцию: "хранить весьма секретно. Копий не снимать" и положил под сукно.
Едва пришло известие о ночной атаке японцев, как Авелан помчался показывать пресловутое письмо государю и великим князьям Алексею Александровичу и Кириллу Владимировичу. 14 февраля адм. Макаров высочайшим указом был назначен командующим флотом Тихого океана. Новость мгновенно достигла Порт-Артура.
Алексеев, оставив вместо себя контр-адмирала Витгефта (без определённой должности) сразу уехал в Мукден, где занялся только сухопутными делами. Старк стал врид начальника эскадры, и теперь поджидал только прибытия Макарова для сдачи дел. Так же в подвешенном состоянии оказался и его начальник штаба капитан1-го ранга Эбергард. С 14 февраля по 8 марта Тихоокеанская эскадра была фактически обезглавлена. "Балтийская торпеда" угодила в цель!
"Какая невероятная прозорливость", сразу напрашивается вывод. "Какая беспредельная тупость", напрашивается следующий вывод. "Какое счастье, что вместо неспособных Алексеева и Старка флот возглавил талантливый Макаров"...- но всего через 36 дней после прибытия Степана Осиповича в Порт-Артур смена командования обернулась для Тихоокеанской эскадры несчастьем ещё большим, чем атака миноносцев Того...
Пожалуй, никого из врагов России, начиная с турок и англичан, Степан Осипович Макаров не ненавидел такой лютой ненавистью, как своего коллегу Евгения Ивановича Алексеева. Это были два совершенно разных человека, достигших к 60 (Макаров был пятью годами моложе) почти одинаковых высот в Русском флоте.
Алексеев почти всю свою карьеру сделал в плаваниях. В 60-х гг. Х1Х в., после самозатопления линейного флота в Крымской войне, русские моряки пересели на клипера, корветы и крейсера, совершив из 50 мировых кругосветных плаваний 17. (А всего в Х1Х веке русские моряки совершили 46 кругосветных и полукругосветных плаваний). В те годы в Русском флоте, отодвинутом но одно из последних мест в мире, восгосподствовала концепция "крейсерской войны", проверенная в 1860-х на практике адмм. Поповым и Лесовским и приведшая к хорошим результатам.
Между тем войны-то не было, и 50 лет из большинства русских морских офицеров делали первоклассных мореплавателей. На флоте стал править бал "цензовый принцип", который выражался в том, что для карьерного роста нужно определённое число часов, проведённое в море при определённой должности и на определённом типе судна. Способности тут совершенно не учитывались, и на высшие морские посты попадали старательные, исполнительные, расчётливые и в целом- мирные люди. Их идеалом было достичь адмиральских орлов и скончаться на берегу, в своём доме, выслуженном "цензовыми" плаваниями. Этот табличный принцип приводил к постоянному оттоку не согласных с ним- с 1897 г. по 1903 г. службу в Русском флоте добровольно оставили 150 офицеров. Наверное, уходили не самые худшие кадры, но никто их не останавливал.
Алексеев был продуктом сложившейся системы, добросовестно пройдя все ступени служебной лестницы и большую часть жизни проведя в море. Он не участвовал ни в одном морском сражении и, достигнув вице-королевского статуса, отношения с подчинёнными (подданными) построил по святым и незыблемым "цензовым" принципам. Умению подстраиваться под начальство он придавал больше значения, чем деловым качествам, и ни среди состава эскадр, ни в своём штабе не имел ни одного человека с собственным мнением. Исключением был только адм. Витгефт, за которым сохранялось "право голоса". Это неприятное качество вполне искупалось личной преданностью и готовностью всегда "подставиться вместо босса".
Злопамятен же Алексеев был невероятно. В. Семёнов в "Расплате" приводит пример, как один росчерк пера Главнокомандующего решил судьбу этого офицера-добровольца, убрав его с миноносца на транспорт "Ангара". Виной этому было какое-то вольнодумство, проявленное когда-то гардемарином Семёновым и дошедшее до ушей Его превосходительства. Кроме того, Семёнов был "человек Макарова" и долгое время его адъютант в Кронштадте.
В те критические дни 6-8 февраля в Петербурге меньше всего думали о внезапном нападении японских миноносок. Но о нём не думали и все эти вице-адмиралы, контр-адмиралы и капитаны 1 и 2 рангов, из которых состояла Тихоокеанская эскадра. Все они были бывалые мореходы, все знали, "что начальству виднее", и что любая инициатива будет наказана. Уходят из Порт-Артура японцы? Пускай! Где сейчас Того? Пёс его знает... Один внезапный удар миноносцев покончит с эскадрой? Ничего, мы вблизи берега. Офицерская масса демонстрировала прямо преступное легкомыслие! Ещё бы, ведь даже понятия же о морской тактике и стратегии ни у кого не было- эти предметы в Русском флоте считались еретичными, и курсантам Морского кадетского корпуса их не преподавали.
С.О.Макаров
Вице-адмирал Того
Макаров же был другим продуктом. Сын простого прапорщика, он тоже совершил множество плаваний, из них два кругосветных и в 1899 году наравне с Алексеевым получил вице-адмиральское звание, став самым молодым вице-адмиралом в Русском флоте. Обладая огромными умственными способностями, инициативой и личной храбростью, Макаров изменил ход Русско-турецкой войны 1877-78 годов, впервые в мире торпедировав в боевой обстановке турецкую канонерку. За ту войну он получил орден Св. Георгия 4-й степени. Впоследствии Степан Осипович принял самое активное участие в возрождении Русского флота, начавшегося при Александре Третьем.
Макаров, сотрудничая с вице-адмиралом А.А. Поповым, проектировал новые типы судов, ввёл в научный обиход понятия "живучесть и непотопляемость", написал множество работ по судостроению и гидрографии. Он изобрёл "пластырь Макарова" для экстренной заделки пробоин, "колпаки Макарова" для бронебойных снарядов, изобрёл "макаровскую восьмёрку"- эскадренный манёвр, когда стрельба по противнику ведётся то одним, то другим бортом.
Главной его работой стала "Рассуждения по вопросам морской тактики", написанная в 1897 году и мгновенно изданная везде, даже в Аргентине. Эта работа Макарова с многочисленными пометками сделалась настольной книгой многих японских адмиралов, включая Х. Того. Единственной страной, где "Рассуждения..." остались известны морским офицерам в журнальном варианте, была Россия. (После Русско-японской войны было шесть её отечественных изданий, последнее в 1943 году).
Выдающиеся способности Макарова сопровождались скверным характером, что приводило к ряду конфликтов даже с такими людьми, как адмирал Попов. К Степану Осиповичу приклеилась кличка "беспокойный адмирал", и спокойные адмиралы, то есть все адмиралы Русского флота, старались его избегать и никогда не советоваться.
События на Дальнем Востоке гальванизировали Макарова, получившего в 1890 году производство в контр-адмиралы. Он был уверен, что его дальнейшая служба пойдёт там, и что в бой с японским флотом броненосцы поведёт именно он. 24 января 1895 года Средиземноморская эскадра, которой он командовал, перешла на Дальний Восток и вошла в подчинение адм. Тыртова, командующего Тихоокеанским флотом. Время было тревожное, полным ходом шла японо-китайская война с участием броненосных флотов, вмешательство России было не исключено.
Наконец-то настоящее дело! Макаров был оставлен в должности командующего эскадрой и разработал подробную боевую инструкцию, но поучаствовать в войне ему не довелось, ибо в апреле Китай и Япония заключили мир.
Несколько месяцев адмирал провёл в Японии на лечении, затем снова плавал со Средиземноморской эскадрой в дальневосточных водах, но в начале 1896 года был отозван на Балтику и назначен старшим флагманом Практической эскадры. В это время его увлекла идея освоения Северного морского пути, для чего Макаров при поддержке Д.И. Менделеева и С.Ю. Витте заказал в Англии первый в мире ледокол "Ермак", на котором совершил несколько полярных плаваний и написал книгу "Ермак во льдах". В мире это принесло ему новую славу, но в Отечестве лишь умножило число врагов: он насмерть разругался с Менделеевым, Витте и поссорился с адмиралом Бирилёвым, дававшим отзывы о первом в мире ледоколе.
В 1899 году Степана Осиповича произвели в вице-адмиралы и назначили главным командиром Кронштадтского порта. Это был очень высокий пост, пятый по значению в русской военно-морской иерархии. Любой другой моряк был бы доволен таким милосердным оборотом карьеры, но только не Макаров.
Этот полный сил и здоровья 50-летний морской волк видел себя только на Дальнем Востоке, в строящемся Порт-Артуре. Но вместо него туда отправился Алексеев, тоже в этом году произведённый в вице-адмиралы. Макаров знал главного врага своего только заочно, но ни минуты не сомневался, что тот погубит всё дело Русского флота. Odium figulinum- профессональная, гильдийская ненависть, что может быть сильнее?
Конечно, выбор Макарова в качестве главного начальника главной русской ВМБ оказался неудачен. Обязанностей у него было немного, зато много свободного времени и "творческого зуда". Когда в 1900 году на Балтийском заводе стали закладывать пятёрку новых броненосцев типа "Бородино", с Макаровым, натурально, не посоветовались. В Кронштадте был Опытовый бассейн, которым руководил сторонник Макарова А.Н. Крылов. Оба аутсайдера на свой страх и риск провели испытания, которые убедительно доказали малую остойчивость строящихся судов. О результатах испытаний Макаров немедленно написал бумагу и отправил "куда следует". Инициатива Степана Осиповича весьма не понравилась "кому следует" и правота его подтвердилась только в Цусимском бою.
Очень много времени начальник Кронштадтского порта уделял строительству... Порт-Артура, в котором всё, по его мнению, делалось неправильно. Он высказывал это и как член крепостной комиссии, и в конфиденциальном порядке.
"Как обычно, он и не подумал примиряться с решением, казавшимся ему неправильным.
Через несколько дней после заседания комиссии Макаров 22 февраля 1900 года подал в Главный морской штаб конфиденциальную записку со своими предложениями об организации обороны Порт-Артура. Он отмечал, что в крепости намечено построить явно недостаточное количество сухопутных укреплений и эти укрепления оснащены малым числом орудий, что орудия эти слабы и не в силах сопротивляться тяжелой артиллерии противника, что наши морские батареи не приспособлены для стрельбы по наземным целям. Наконец, Макаров предлагал исходить из вероятности того, что Порт-Артур может оказаться осажденным с суши и поэтому крепость должна быть готова к длительной блокаде, то есть иметь достаточное количество продовольствия, боеприпасов и проч.
Макаров решительно оспаривал тех, кто пренебрежительно относился к боевым возможностям японцев и китайцев как наций "нецивилизованных". "Каждый японец и каждый китаец, - писал он, - получает солидное образование по-своему; в Японии уже пять столетий нет ни одного неграмотного. О таком народе нельзя сказать, что он не просвещен. Из поколения в поколение японцы и китайцы привыкли учиться, вот почему японцы так быстро научились всему европейскому в такой короткий срок".
Макаров с уважением отзывался о военных качествах азиатских народов - это было редкостью в то время.
Далее в своей записке Макаров предсказывал возможные действия противников: "Заняв Корею, японцы могут двинуться к Квантунскому полуострову и сосредоточить там более сил, чем у нас. Вся война может быть ими сосредоточена на этом пункте. Это будет война из-за обладания Порт-Артуром, к которому они подступят с потребной для сего силой, и мы должны быть готовы к должному отпору с сухого пути".
Адмирал настаивал, чтобы крепость загодя была снабжена "провизией, порохом и углем в таком количестве, чтобы выдержать продолжительную осаду, пока не прибудет подкрепление". И в заключение с ответственностью истинного патриота Макаров сурово предрекал: "Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке". (С.Н. Семанов "Макаров", "Молодая гвардия", 1972 г.)
Управляющий морским министерством П.Н. Тыртов даже не стал вызывать упрямца для серьёзного разговора. Во-первых, суть интриги (в любом флоте мира такая "принципиальность" была бы названа интригой), затеваемой вице-адмиралом Макаровым против вице-адмирала Алексеева, была слишком ясна и... грязна. Во-вторых, Евгений Иванович- бывалый моряк! Золотые орлы на погоны зарабатывал не на петербургских паркетах, а в море и знает, что делает. На строительство порт-артурских укреплений задействованы лучшие армейские фортификаторы. Работы затормозило боксёрское восстание, парализовавшее железнодорожное движение, и скупость всесильного Витте, убеждённого противника Порт-Артура. Потом, ещё есть Тихоокеанская эскадра, которой Евгений Иванович сумеет распорядиться, будьте уверены. Семь броненосцев! 20 двенадцатидюймовок и четыре десятидюймовки! Да от Японии мокрое место останется.
Тыртов ответил в язвительном тоне, но Макаров продолжал писать и писать. Человек действия, он теперь только с кронштадтских верков мог в бессилии наблюдать, как мимо него проплывает очередное изделие отечественных корабелов с 12" артиллерией главного калибра, направляясь на Дальний Восток, к Алексееву.
Из-за броненосца "Севастополь" разразился настоящий скандал. Этот корабль, построенный целиком из русских материалов, никак не давал проектной скорости в 16 узлов, еле выжимая 14, и имел самую большую осадку- 8 метров. Макаров, злобно улыбаясь в раздвоенную бороду, как главный начальник на Балтике, находил всё новые недоделки и даже заводской брак в машинах, и всё не давал своего разрешения на уход корабля в Порт-Артур. Потребовалось личное вмешательство государя, чтобы причислить "Севастополь" к Тихоокеанской эскадре... Это был самый красивый из русских броненосцев, и очень подходил для дипломатических визитов в иностранные порты.
Да, Макаров гадил Алексееву чем мог, а тот не считал нужным оправдываться. Если бы мог, то правдиво сказал бы, что с удовольствием променял хлопотливое порт-артурское кресло на кронштадтскую синекуру Степана Осиповича.... Сотрудничество этих адмиралов было совершенно невозможно и немыслимо- не проситься же высокоучёному Макарову под начало "цензовика" Алексеева! Не выписывать же будущему Наместнику Дальнего Востока к себе в подчинение главного врага своего! Увы, два таких разных человека, сотрудничество которых принесло бы столько пользы Русскому флоту, которому оба верно служили по 40 лет...
Трагедия "непонимания" продолжалась, в ноябре 1902 года Макаров написал новую "секретную" бумагу, в которой снова критиковал врага своего. На этот раз речь шла о возможных действиях флота- сумеет ли он отразить японское нападение и помешать перенести войну на сушу? Боеспособен ли флот?
Своими вопросами Макаров уже грубо лез в компетенцию Алексеева, Витгефта и Старка, на что морской министр даже не стал ему указывать, оставив письмо без ответа.
"Но пока в морском ведомстве царило безмятежное спокойствие, а Макаров по-прежнему занимался всякого рода мелочными делами в качестве командира Кронштадтского порта. Его близкий друг Ф.Ф. Врангель впоследствии рассказывал: "Когда я был у него в гостях после назначения его главным командиром и спросил, доволен ли он, Степан Осипович мне с грустью ответил, что считал бы своим местом Порт-Артур, добавив при этом: "Меня пошлют туда, когда дела наши станут совсем плохи, а наше положение там незавидное". (С. Семанов)
13 января 1904 года правительство Японии направило русскому правительству резкую ноту с неприемлемыми требованиями, и всем умным людям стало ясно, что до войны осталось совсем немного. Алексеев войны не желал- он и так достиг всего в жизни, сделавшись наместником обширнейшего и богатейшего края. Несколько лишних лавров, которые доставила бы ему победа над Японией, были ничем в сравнении с той катастрофой, которая постигла бы наместничество в случае победы Японии. Тем не менее, он считал войну неизбежной и делал всё, чтобы в грязь лицом не ударить.
Макаров желал войны. Только она могла показать государю его правоту и уничтожить Алексеева, только война могла вытащить лихого адмирала с опостылевшей Балтики на океанские просторы! Времени нельзя терять было. "Источники" в Порт-Артуре сообщили, что Алексеев и Старк держат теперь эскадру на внешнем рейде- как есть, без охраны, с включённым электричеством. Без бонового ограждения!! Какой соблазн для японцев!
И Макаров засел писать последнее письмо в морское министерство. "Из разговоров с людьми..."
Верил ли он сам в то, что это подействует, что адм. Авелан прикажет Алексееву убрать эскадру на внутренний рейд? Что от этого положение эскадры изменится к лучшему? Верил ли этот авторитет по "вопросам морской тактики", что единственное, что смогут сделать 7 броненосцев и 6 крейсеров после разрыва дипломатических отношений с Японией- добровольно заблокироваться в своей базе и без боя уступить Корейский и Печилийский заливы?
"Донос,- сразу понял адмирал Авелан, прочитав письмо Макарова. -Очередной донос, состряпанный на основании шпионских сведений. Эх, любезнейший Степан Осипович! Конечно, ни один русский адмирал не может не подкапываться под другого русского адмирала. Bon guerre, как говорится. Но нельзя же до такого-то опускаться..."
Решив вызвать Макарова для крупного разговора, Фёдор Карлович наложил резолюцию: "Хранить весьма секретно. Копий не снимать", и убрал с глаз подальше.
Но уже через сутки, когда пришло страшное известие о разгроме порт-артурской эскадры, письмо Макарова уже читали государь и великие князья. Беспокойный адмирал добился своего- доверие к флотоводческим способностям адм. Алексеева было подорвано, глупость его распоряжений стала очевидна. 14 февраля, на четвёртый день войны, вице-адмирал Макаров С.О. был высочайшим указом назначен командующим флотом Тихого океана и главным командиром всех тихоокеанских портов!

7. В осаде

Чем больше проходит времени, тем больше интереса вызывает у читателя Русско-Японская война 1904-05 годов. Во-первых, она почти сразу была забыта современниками и почти не вспоминалась потомками. Если вспоминалась, то только при упоминании "бездарных царских адмиралов, безынициативных генералов, гордого "Варяга" и героического "Стерегущего". Во-вторых, эта война была первой войной России в ХХ веке и как бы кровавым прологом ко всем следующим. В третьих, Русско-японскую войну уже официально называют "Трагедия на Дальнем Востоке"! Два тома тридцатитомника "Военная история Государства Российского", посвященные Русско-японской войне, так и называются. Авторы- В.А. Золотарёв и Ю.Ф. Соколов, изд. Москва, Animi Fortitudo 2004.
Если учитывать катастрофические результаты- два океанских флота, 300000 убитых и раненых, отданные Порт-Артур, Курилы и пол-Сахалина, то это- трагедия. Но ведь война- это прежде всего не "трагедия", а "продолжение политики иными средствами". Отчего же тогда, в 1904-05 "все другие средства" смогли привести только к трагедии? Отчего Российская империя, находящаяся на пике могущества, потерпела позорное поражение от никому не известного маленького народа? Что же, мы так каждую будущую войну станем сразу превращать в трагедию?
Поражение пришло в ходе ряда отступлений на суше и сдачи Мукдена в феврале 1905 года, когда русские были вынуждены уступить японцам всю Южную Манчжурию.
Но сухопутная война вообще была невозможна, ибо побережье стерегли Морские силы Тихого океана, превосходящие японский Соединённый флот по числу эскадренных броненосцев- основному показателю - морской мощи. Дальневосточный флот был частью Русского флота с 200- летними традициями и богатейшей историей. Японский ВМФ не насчитывал и 20 лет. Обе стороны все последние годы вели бешеную гонку флотов, точку в которой поставили: покупка Японией двух новейших броненосных крейсеров итальянской постройки в конце 1903 г. и прибытие во Порт-Артур сильнейшего броненосца "Цесаревич" и броненосного крейсера "Баян" в ноябре 1903 года. Оба флота достигли своей "критической массы". Теперь океан должен был стать местом выяснения отношений между Россией и Японией, именно флотам предстояло решать судьбу обеих империй.
Но 8-9 февраля всё изменилось. Японцы резко и грубо вырвали стратегическую инициативу у царского наместника и загнали ослабленную Тихоокеанскую эскадру в базу, откуда не собирались выпускать. Русский флот как бы сразу прекратил своё существование. Корейский залив, эти морские ворота в мягкое подбрюшье Манчжурии, сделался теперь внутренним вражеским озером.
Переполох, вызванный японскими торпедами и последним письмом Макарова, долго не мог улечься. В Чемульпо русские лишились "Варяга" с "Корейцем", в "Инкоу"- канлодки "Манджур", а в Шанхае- канлодки "Сивуч". И русским ещё повезло- из 16 пущенных торпед попали только три, 8 миноносцев Того напрасно послал в Дальний, где не было ни одного военного корабля. Все понимали, что сразу за ночной атакой на Порт-Артур вполне могла последовать высадка японской дивизии, и уже утром 9 февраля над Золотой горой снова зареял бы белый флаг с красным кругом...
Увы, так время русского флота и ушло, не наступив, поздно уже было думать об артиллерийских боях и торпедных атаках. Теперь нужно было возвращаться к старой доброй минно-артиллерийской позиции, за которой можно было отсидеться достаточно долгое время.
В составе Тихоокеанской эскадры было два минных транспорта (заградителя) "Амур" и "Енисей", несущий каждый по 450 морских мин каждый, и ещё два минных крейсера и ёмкостью по 250 мин.
Самым слабым местом в обороне Ляодунского полуострова был Дальний- огромный торговый порт в Талиенванском заливе, построенный русским министерством финансов. Остряки называли его "Лишний". Нейтрализовав порт-артурскую эскадру, в этом порту, оборудованном всем необходимым, японцы в очень короткие сроки могли высадить какие угодно силы и даже сделать его своей основной базой в Манчжурии.
Невзирая на штормовую погоду, 9 февраля в Талиенванский залив был срочно послан минный заградитель "Енисей" под командованием капитана 2 ранга В. Степанова- бывшего преподавателя теории взрывчатых веществ в Морском корпусе. Подобных судов ещё не было ни в одном флоте мира. Несмотря на большую боевую ценность, для охраны "Енисея" не было придано ни одного корабля.
Минные постановки длились три дня. 11 февраля, когда уже почти закончили, одна из мин оторвалась и всплыла. Виной была конструкция "парашюта"- кольца, через которое продевается минреп, не пригодная для дальневосточной волны. Эта мина явилась причиной гибели "Енисея", который затонул за 15 минут вместе с командиром и 95 членами экипажа. Считая причиной гибели минного заградителя вражеские миноносцы, адм. Старк послал к месту его гибели лёгкий крейсер "Боярин".
"Боярин", прибыв прямо на минное поле, мгновенно подорвался и был покинут командой по приказу капитана 2-го ранга Сарычева, прибывшего в Порт-Артур с поста преподавателя морской астрономии для прохождения "плавательного ценза"... Безлюдный крейсер, повреждения которого оказались минимальны, ещё двое суток носился по морю по воле ветра и волн как какой-то корабль-призрак, пока не пропал- скорее всего, снова наскочил на мину. Увы, нелепая гибель этих двух кораблей не может быть вменена в вину "бездарным царским адмиралам". С началом войны начали вскрываться все пороки русского флота.
За четыре дня 9 боевых кораблей! В ночь на 10 февраля столкнулись эсминцы "Боевой" и "Стерегущий", первому пришлось три недели латать пробоину- латать в кессоне, потому что док был занят "Палладой". В эту же ночь застрявший на мели "Ретвизан" огнём противоминной артиллерии успешно отразил атаку японских брандеров, стремившихся закупорить фарватер.
15 февраля "Цесаревич" успешно встал на бочки. Почти каждую ночь в море выходили русские крейсера и миноносцы. Задачей было "показать русский флаг в водах Квантунского укреплённого района и по возможности осветить близлежащие воды Печилийского залива при непременном условии избежать столкновения с сильнейшим противником". Скромно? Что ж, ничто так не украшает моряка, как скромность...
18 февраля Алексеев протелеграфировал Старку, что на другом берегу Корейского залива, в Цинампо наблюдается большое скопление транспортов противника и желателен минно-торпедный удар. 19 февраля Старк ответил, что набегу русских миноносцев на Цинампо мешает полнолуние. 17 и 19 февраля руководство Тихоокеанской эскадры даже дважды собиралось на особые совещания: как воспрепятствовать вражеским брандерам закупорить Порт-Артур, демонстрируя всем, всем, всем, что лучшим способом обороны является оборона.
В ночь на 25 февраля в море вышли 8 эсминцев под командованием капитана 1-го ранга Н.А. Матусевича. В течение всей ночи русские корабли, разделившись на два отряда, вели поиск неприятеля. Не сумев никого обнаружить, шесть миноносцев благополучно вернулись к рассвету. Двое- "Бесстрашный" (капитан 2-го ранга кн. А.А. Ливен) и "Внушительный" (лейтенант М.С. Подушкин 2-й) отстали от главных сил и приблизились к Порт-Артуру, когда взошло солнце. У Порт-Артура уже дежурили "собачки"- четыре лёгких крейсера контр-адмирала Дева, которые бросились наперерез русским миноносцам. "Бесстрашный" успел проскочить, но "Внушительный" был отрезан от входа на рейд. Ему на выручку поспешили "Баян", "Аскольд" и "Новик", но крейсерский бой не состоялся: командиры крейсеров Вирен, Грамматчиков и фон Эссен не решились выйти из зоны действия русских береговых батарей.
Лейтенант Подушкин, видя что всеми брошен, приказал срочно идти к берегу и топиться. "Внушительный" был покинут командой в Голубиной бухте. Подошедший крейсер "Иосино" в упор, не спеша расстрелял несчастный корабль. Взрывы 120-мм снарядов крейсера, слышимые в Порт-Артуре, напоминали звуки пощёчин...
Вот так прошли четыре недели, в которые Тихоокеанская эскадра лишилась десяти боевых кораблей, не нанесла врагу урона и уступила господство в Корейском заливе, дав возможность беспрепятственно высаживать в корейских портах 1-ю японскую армию. Робкие ночные вылазки лёгких русских сил в радиусе 50 миль, которые не могли обеспечить крейсерским прикрытием, ничего не могло изменить в сложившейся ситуации. Впору всей эскадре было поднимать сигнал "Терплю бедствие. Прошу помощи".
Огромная Тихоокеанская эскадра задыхалась на мелководье внутреннего рейда. С каждым днём очевидность ошибки адм. Алексеева, избравшего Порт-Артур местом зимней стоянки всех броненосцев, делалась всё очевиднее. Но японскому флоту никак не удавалось полностью блокировать Порт-Артур с моря, и все силы эскадры были вольны покинуть осаждённую крепость в любое время.
И русские, и японцы ждали приезда адмирала Макарова- нового хозяина Жёлтого моря.

8. Дальневосточный Трафальгар?

На минные постановки русских в Талиенванском заливе японцы пока не обращали внимания. Как и в японо-китайскую войну 1894-95 гг., их целью было квантунское побережье у портов Дагушаня и Бицзыво. Усиленно распространяемые слухи о высадке близ Инкоу были умелой дезинформацией.
По погодным условиям войска на квантунские пляжи могут высаживаться только с началом мая, когда прекращает штормить. Что же предпримет адмирал Макаров в оставшееся время? Сумет ли он ввести в строй повреждённые броненосцы и дать Того генеральное сражение? Едва ли- по японским сведениям, ремонт "Ретвизана" и "Цесаревича" проводится при помощи деревянных кессонов, а повреждения достаточно серьёзны. "Ретвизан" всё продолжает оставаться на мели, даже не давая одеть на себя кессон. Едва ли эти прекрасные корабли будут готовы к выходу в море раньше начала июня.
Адм. Того был уверен, что имеющимися силами даже Макаров навредить ему не сможет. Едва ли знаменитый русский тактик за столь короткое время сумеет исправить вековые пороки русского флота и превратить свою эскадру из плавучих казарм в настоящее боевое соединение. Ещё никогда за 200 лет русский флот не атаковал противника, не имея численного превосходства. Нет, в 1904 году нового Трафальгара не будет!
Того боялся другого- крейсерской войны.
В Порт-Артуре стояли "Пересвет" и "Победа"- два полуброненосца, полукрейсера. Они строились по подобию английских "колониальных броненосцев" для действий в тихоокеанских водах, и обладали ярко выраженными крейсерскими качествами- быстроходностью (18-19 узлов), дальностью хода (5000- 6000 миль), автономностью и сильным артиллерийским вооружением. Да, в распоряжении начальника Тихоокеанской эскадры уже имеются два превосходных рейдера, внезапное появление которых вблизи японских берегов может полностью свести на нет успехи, достигнутые 8-9 февраля. Придётся бросать блокаду Порт-Артура и пускаться в погоню за этими бронированными гигантами, которые растворятся в зимнем океане словно иголки в стоге сена...
В Порт-Артуре стоит новейший броненосный крейсер "Баян" французской постройки, самые быстроходные в мире "Аскольд" и "Новик", сделанные лучшими в мире германскими корабелами. Помимо этого у них есть "Диана" и вот-вот будет отремонтирована "Паллада". Преступление держать эти замечательные корабли в блокированной гавани! Тем более, они совершенно не годятся для эскадренного боя. Необходимо как можно быстрее отправлять их в рейдерство, а не гробить на своих же минах, как несчастный "Боярин".
Того было известно и то, что в Красном море сейчас находится ещё один представитель семейства "Пересветов"- "Ослябя" и крейсера "Аврора", "Дмитрий Донской" и "Алмаз". Если новый командующий флотом понимает преимущества крейсерской войны, то эту эскадру нужно немедленно использовать прямо там же, в Красном море, не пропуская в Японию ни одного парохода, под каким бы флагом он не шёл.
К прибытию Макарова могут закончиться зимние штормы в Японском море, и четвёрка Владивостокских крейсеров довершит начатое. Война на море сведётся к изнурительной погоне отдельных кораблей друг за другом, и осуществить десантную операцию не получится.
Теория крейсерской войны была детально разработана в Русском флоте. Но адм. Того зря опасался того, что новый командующий флотом Тихого океана ею воспользуется. "Сторонник "безбронных" судов",- называл он себя. Но это был уже не тот 30- летний лейтенант Макаров, командир "В.к. Константина". С годами неизбежна переоценка ценностей, и, вступая в должность, адмирал пообещал государю дать генеральное сражение, которого от него ждала Россия.
Видимо, пребывая в эйфории от столь неожиданного назначения, Степан Осипович не придумал ничего лучшего, как собрать все наличные силы под своим командованием и разбить Того в эскадренном бою.
Ещё находясь в Петербурге, он потребовал продолжения следования отряда адм. Вирениуса в Порт-Артур, без постановки ему новых задач. Степан Осипович считал этот отряд способным дойти оставшиеся 10000 морских миль без захода в промежуточные базы (а не одна страна мира не впустила бы суда воюющей страны в свои порты) и достаточно сильным, чтобы помериться с Того. Адм. Авелан и великий князь Алексей Александрович не согласились с ним, и отряд Вирениуса вернули в Либаву. Макаров очень обиделся и едва не отказался от командования. К моменту генерального сражения он хотел иметь все броненосные силы, все орудия под своей рукой и сразу подавить Того мощью своего удара.
Что может быть хуже перемен? Только резкие перемены. 56-летний Макаров, неустанными трудами добившийся и славы, и признания, и чинов, получив долгожданное назначение, начал сразу же терять всё с таким трудом приобретённое. Ему удалось подкопаться под Алексеева, который теперь становился... его начальником! Алексеев теперь легко мог сделать жизнь Макарова абсолютно невыносимой, хоть тот и стал командующим флотом. Флот силён коллективным началом, и кому как не Макарову было знать, что путь к победе в войне лежит в хороших отношениях между начальниками. В Русско-японскую войну Макаров вмешался, так сказать, чисто теоретически, и до самой смерти остался неисправимым теоретиком. "Неразумная инициатива",- говорят моряки в таких случаях.
Увы, последняя практическая должность оказалась не по плечу теоретику Степану Осиповичу Макарову, которого очень любили матросы и молодые офицеры и иначе как "Бородой" и "Дедом" не называли...


9. Два адмирала

"Для Алексеева вновь прибывший флотоводец
казался опаснее всего флота микадо"
(С. Семанов "Макаров")

5 марта вице-адмирал Макаров прибыл в Мукден, где в строго официальной обстановке встретился с Главнокомандующим вооружёнными силами России на дальнем Востоке Наместником Е.И.В. генерал-адъютантом Алексеевым. Встреча получилась формальной и неприятной обоим. Какой-либо свободный обмен мнениями был невозможен. Макаров приехал сюда не сотрудничать, не советоваться, не вести систематические военно-морские действия, а побеждать. То есть его прислали сюда исправить ошибку Алексеева и показать всем, как нужно бить врага на море. Новый командующий флотом всячески стремился подчеркнуть это обстоятельство.
Алексеев тоже не стал хитрить и выражать своё восхищение. Ему было горько и непонятно. Макаров- авантюрист, легко увлекающийся разными идеями, строитель воздушных замков. В настоящей морской войне никогда не участвовал, прославился минными атаками турецких канонерок, вполне достойными его земляков- запорожских казаков. С "Ермаком" опозорился, не только не дойдя до Полюса, но даже не сумев обогнуть Северную Землю и ни с чем вернувшийся назад. Что, что он может понимать в здешней запутаннейшей обстановке, прослужив последние годы на Балтике? С чем он сюда приехал? Зачем приехал? Эскадра его не знает, на броненосцах (кроме "Николая 1-го") никогда не плавал, чем собирается Того бить? Тактиками что ли своими, в которых ни Коломб, ни Мэхен ему не авторитеты.
Решительно назначение Макарова было непонятно Алексееву. Ещё было бы ясно, если бы у кронштадтского выскочки был какой-то план, неожиданный для Того, туз в рукаве, но ничего такого Макаров не привёз- дожидаться ввода в строй "Цесаревича", "Ретвизана" и "Паллады", потом дать генеральное морское сражение. А то без него бы сами не догадались! Пока же беспокоить врага миноносками, для чего просит содействия в присылке по железной дороге 8 "Соколов" и 48 "Циклонов" в разобранном виде.
Алексеев попытался объяснить, что оба типа миноносок отличаются слабой надёжностью котлов и плохой мореходностью, из-за чего не вылезают из ремонтных мастерских. Их боевому применению в качестве ударных сил нам нужно долго обучаться у японцев. А запаса пресной воды для котлов едва хватает на 12 часов хода...К тому же эшелоны миноносок мгновенно забьют единственную железную дорогу и сделают невозможными армейские перевозки- ген. Куропаткин, 20 февраля назначенный командующий Манчжурской армией вместо ген. Линевича, намерен собрать миллионное войско, и ему дорог каждый вагон.
Но Макаров, кажется, про железные дороги не понял. Ещё бы, он-то успел спокойно доехать на курьерском поезде, а посмотрел бы какая неразбериха сейчас началась, с Куропаткиным- целые штабные поезда покатили по России-матушке.
Адмиралы ещё поговорили о том, о сём, сошлись на мысли, что разумная осторожность намного лучше неоправданного риска, что принцип сбережения сил должен быть поставлен во главу угла, что сноситься с государем новый командующий флотом не должен помимо главнокомандующего, разве победа какая громкая случится. Каких-либо особых прав, особых отношений с государем у Макарова нет и быть не может. Все свои наступательные действия новый командующий флотом должен совершать только после одобрения главнокомандующего. Алексеев- начальник, Макаров- подчинённый. "Подчинённый перед лицом начальствующим...". Кто, как не Его высокопревосходительство, должен быть примером подчинённым во всём? В первейшую голову- в субординации...
О том, как же разбить Того, не говорили.
Алексеев мог бы сказать свою выстраданную мысль- что время безвозвратно упущено, и Корейский залив теперь ни почём не вернёшь. У Того тактическое преимущество, целый тыл опирающийся на острова Элиот, Раунд и порты западного побережья Кореи. Едва ли флоту даже удастся помешать высадке десантной армии, и нужно готовиться не к генеральному сражению, а к прорыву во Владивосток, в этом- единственное спасение. Но Евгений Иванович этого не стал говорить. Ах, какой же ошибкой (воистину худшей, чем преступление) было решение о зимовке в Порт-Артуре! Зная хорошо миролюбие и нерешительность государя! Но не с Макаровым же обсуждать это...
Макаров думал, что нужно просто взяться за дело как следует- где надо, нажать, где надо- кого-то уволить, показывая личный пример всему личному составу. И дело пойдёт! Конечно, если никто не будет мешать ему делать свою работу, как мешали всю жизнь.
Степан Осипович ещё никогда не командовал целым флотом, хотя стремился к этому с юности. Внезапное, словно по волшебству, исполнение его желания, кружило голову, искажало реальные перспективы. Алексеев, понимая его состояние, снова пожал плечами- ну, как тут о деле можно говорить, когда человек себя чистым Нельсоном спит и видит. Эх, власть прививать человеку нужно- как оспу... Что ж, посмотрим, что он в Артуре накомандует...
Может быть, Алексеев бы и решился на крейсерскую войну, не появись неизвестно откуда Макаров. Может быть, сумел сорвать высадку десантных армий действиями отдельных судов. Вопрос-то был не в том, чтобы вернуть море грубой силой- Евгений Иванович тоже кое-что почитывал в свободное время, знал историю эскадр Лесовского и Попова, а в 1878 сам в качестве командира крейсера "Африка" участвовал в крейсерской операции против Китая. Китай тогда русским крейсерам уступил, а Япония бы ещё быстрее уступила. Но теперь- новый командующий, с которым нужна определённость и строгость, никаких тактик. Курс прежний- "беречь и не рисковать".
-Самым главным, Степан Осипович, я считаю сохранение наличных сил эскадры до прибытия 2-й Тихоокеанской. Только при численном перевесе, который нам дадут "бородинцы", можем мы искать морского сражения. Ваша задача, таким образом, сводится к наведению порядка в Артуре, принятию мер к скорейшему ремонту "Ретвизана" и "Цесаревича". Смотрите, чтобы Того вас там брандерами не закупорил, как уже пытался. Высадку сухопутных войск в Квантуне я считаю маловероятной. Для обеспечения этого японцам сначала нужно перейти реку Ялу, а там караулит целый корпус- рыба с того берега не проплывёт...
Алексеев старался не смотреть на Макарова, говоря это. Задачи, которые он сейчас ставил новому командующему флотом, не стоили 10000 вёрст дороги, но и своевольничать позволять было нельзя. А вообще- нехорошая складывается ситуация. Весьма чреватая, весьма...
Неудобный человек очень. И хотелось бы доверять, да мешало что-то.
Ещё Макаров попросил посодействовать в срочном издании 500 экземпляров его "Морской тактики" и распространении их среди моряков-тихоокеанцев. Алексеев пожал плечами- ну, чистый беллетрист, чего с него возьмёшь! Нет, этот долго в должности не продержится- либо японским снарядом накроет, либо в отставку подаст...
Макаров уезжал из Мукдена с чувством ещё большей ненависти к Алексееву. Да, крепко сидит Евгений Иванович. Думает, что служит государю и отечеству, а сам- опаснее целого флота микадо, чёрт бы его побрал...
Ничего, Макаров всегда шёл по пути наибольшего сопротивления и всегда достигал цели. Морской устав даёт командующему флотом большие права, и никакой главнокомандующий их не отнимет.
Повоюем...

10. "Вот приедет барин..."

Весь первый месяц войны Тихоокеанская эскадра была в ожидании прибытия нового командующего. Один его приезд, считала молодёжь, сразу наделает чудес просто библейских- вот разверзнется Жёлтое море, и поглотит флот Того вроде как Красное море поглотило войско фараоново. Те, что постарше и поопытнее, посмеивались злобно-скептически. Кадровые перемены на самом верху означают неизбежные кадровые перемены на всех уровнях- ну-ну, посмотрим, кто с новым командующим работать будет. Старк и Эбергард, сдав дела, уйдут сразу, а вот что до других начальников? Говорят, Макаров целый вагон новых офицеров везёт- Васильева, капитана "Ермака", братьев Шульцев, минёров известных, корабельного инженера Кутейникова с 250 рабочих с питерских верфей. В помощники по оперативной части сам в.к. Кирилл Владимирович напросился- небось, плюётся Макаров в бороду, отплеваться всё не может.
Эти вопросы так сильно занимали обер-офицеров и адмиралов, служивших в Артуре с самого начала, что совершенно заслонили вопросы войны. Новостью ещё стало награждение капитана 2-го ранга фон Эссена, командира крейсера "Новик" Георгием 4-й степени и Золотым оружием. На целых 15 кабельтовых отважился приблизиться к японцам в дневном бою 9 февраля. Как же не храбрец- конечно, нагнал ужаса на Того своими 120- миллиметровками! Адм. Старк после гибели "Енисея" с "Боярином" совсем перестал выполнять свои обязанности, поскучнел и не отдал ни одного приказания. За три дня войны 9 кораблей подбито или потеряно- без малейшего урона противнику. Всеми делами заправлял помощник Наместника по морской части адм. Витгефт, впрочем, ни должности при этом никакой определённой не имея, ни полномочий хотя бы временных. На нём-то всё и держалось- война идёт всё-таки.
"Палладу" поставили в крейсерский док и скоро она должна вступить в строй. Броненосцы чинят при помощи кессонов и если починят, то не раньше лета. Особенно плохо дела с "Ретвизаном"- его причудливые американские обводы не дают подогнать кессон, откачать воду, снять с мели и отогнать на ремонтную стоянку. Так и стоит, где тогда приткнулся, в ночь с 8 на 9-е февраля.
Да, дежурят по очереди "Новик" с "Аскольдом"- на случай "какой надобности", а какая такая надобность? В море хозяева полные японцы- ученики англичан. От рассвета до заката ввиду крепости ходят 4 "собачки"- лёгкие крейсера "Иосино", "Касаги", "Читосе", "Тамасага". Из-за миноносца "Внушительный" с ними сцепиться побоялись! Это когда "Баян" превосходит их в артвооружении, а "Аскольд" с "Новиком" в скорости. Макаров бы не одобрил подобной пассивности, это уж точно...
Много спорили по поводу решения Алексеева держать тогда эскадру на внешнем рейде. Но что тут спорить? Останься суда в гавани, японцы бы так же тихо подошли и затопили на фарватере несколько брандеров, за одну ночь захлопнув артурскую мышеловку. Или броненосец трофейный китайский "Чин-Иен"- а ну, очисти потом проход...
Повисшее уныние разогнал приезд Макарова. 8 марта вице-адмирал был радостно встречен порт-артурцами, поднял флаг на крейсере "Аскольд", принял дела у адм. Старка и начал обходить суда, здороваться с командами. В то, что приехал настоящий боевой адмирал, все сразу поверили. К тому же 8 марта в Порт-Артуре произошло чудо- уже месяц сидящий на мели "Ретвизан" вдруг поддался, присосал кессоны, дал откачать воду из затопленных отсеков, всплыл и под громовое "ура" был отбуксирован к месту якорной стоянки.
-Ишь ты! Приехал- сейчас и распорядился! Не шутки шутить! Он, брат, сделает!
Макаров перенёс флаг на "Петропавловск". Бывший начальник эскадры вместе с начальником штаба А. Эбергардом тут же уехали в Мукден, "в распоряжение наместника". Следом за ними отправился и командир порт-артурского порта, контр-адмирал Н. Греве. Его место занял командир "Цесаревича", капитан 1-го ранга И. К. Григорович, а на его место сел приехавший с Макаровым капитан 1-го ранга М.В. Васильев, бывший капитан "Ермака".
Вильгельм Карлович Витгефт, весь этот месяц разделявший тяжесть осады с порт-артурцами, бывший представителем главнокомандующего в блокированной крепости, с Макаровым встречаться не стал, тоже уехал в Мукден. О его внезапном отъезде почти все жалели. Столь демонстративное начало говорило о весьма крутом нраве нового командующего, о том, что преемственности между старым и новым не будет. Молодёжь с восторгом встретила эти перемены, старики- с сомнением. "Оно, конечно, Македонский- герой, но зачем же стулья ломать?" Открытая оппозиция главнокомандующему! К чему хорошему это сможет привести?
До 8 февраля 1904 года Тихоокеанского флота формально не существовало. Были Тихоокеанская эскадра (начальник вице-адмирал О.В. Старк) и Владивостокский отряд крейсеров (начальник капитан 1 -го ранга Н.К. Рейценштейн). Общее руководство Морскими силами Тихого океана осуществлял адмирал генерал-адъютант Наместник Е.И.В. в областях Дальнего Востока Е.И. Алексеев. С 14 февраля Тихоокеанский флот обрёл хозяина- командующего вице-адмирала Макарова С.О. Хоть и поставленный японским флотом в самое тяжёлое положение, ТОФ вдруг как бы преобразился, подтянулся, захлебнул боевого духа и стал готов к выполнению задач по охране морских дальневосточных рубежей России. Такое положение продержалось 36 дней, и эти дни были счастливейшими во всей истории Тихоокеанского флота.
Что же сделал Макаров? Ещё никто не поставил вопроса, чем вице-адмирал помог Отчизне выиграть эту войну. А вклад Макарова в победу был весьма и весьма скромен.
Заменил во Владивостоке Н.К. Рейценштейна привезённым с собой контр-адмиралом К.П. Иессеном и забыл о существовании Особого отряда крейсеров (так стало называться это соединение). Сумел организовать перекидную стрельбу по японским броненосцам через гору Ляотешань, до этого безнаказанно бомбардирующих гавань и город. Обе стороны вслепую тратили 12" снаряды, почти не причиняя противнику вреда и с каждым снарядом тратя деньги налогоплательщиков (12-дюймовый снаряд стоил 700 рублей). За это Макаров удостоился взбучки от Морского министерства- нужно признать, отчасти справедливой.
Несомненным достижением нового командующего стал выход эскадры на внешний рейд в одну полную воду. Кронштадтский опыт сослужил тут ему добрую службу- умело используя портовые буксиры, утром он выводил броненосцы на внешний рейд, а вечером уводил обратно. Это был первый ответ Алексееву- имей он нормального начальника порта, то разгрома 8-9 февраля, может быть, не последовало.
Макаров провёл с командирами несколько совещаний, выпустил простую и ясную "Инструкцию для похода и боя", равную боевому уставу. Впервые в русском флоте заговорил о "мерах секретности", выдвинул идею радиоразведки. С помощью своего старого товарища капитана 2-го ранга К.Ф. Шульца, изобретателя первого в мире минного трала, Макаров создал в Порт-Артуре тралящий караван.
Ещё он продолжил работы, начатые его предшественником адм. Старком по профилактическому затоплению на подступах к гавани торговых судов, создавая искусственный фарватер, чтобы затруднить Того его "закупорочные" операции.
Продолжил Макаров и ночные рейды миноносцев. Едва обосновавшись на "Петропавловске", он выслал в море отряд миноносцев капитана 1-го ранга Н.А. Матусевича. В ходе неожиданного ночного боя был повреждён японский миноносец, русским же удалось вернуться в базу с "моральной победой". Но следующей ночью так гладко всё не закончилось: утром 10 марта в японскую засаду попали два русских миноносца "Решительный" и "Стерегущий". Повторилась история с "Внушительным" и "Бесстрашным", случившаяся всего две недели назад. Пользуясь преимуществом хода (у "Стерегущего" были неполадки в машинах) "Решительный" (капитан 2-го ранга Ф.Э. фон Боссе) бросил напарника на произвол судьбы и "прорвался" в Порт-Артур, предоставив лейтенанту А.С. Сергееву самому разбираться с проблемой в виде неисправной машины и четырёх японских миноносцев. Сергеев вскоре был убит, флаг команда не спускала, отражая атаки вражеских кораблей чем могла.
На выручку "Стерегущему" бросился сам Макаров на быстроходном "Новике", приказав "Баяну" идти следом.
-На "Новике"! Флаг на "Новике"! Ну, чёрт возьми, это уж слишком!- кричали многочисленные зрители.
Разумеется, пока адмирал прибыл к месту боя, то застал там только несколько пузырей от затонувшего храброго миноносца и ни с чем вернулся. Поступок же его, "личный пример", произвёл самое сильное впечатление на порт-артурских моряков. Капитан 2-го ранга фон Боссе был представлен к ордену Св. Георгия 4-й степени- "за прорыв сквозь неприятеля в свой порт".
В ночь на 27 марта Макаров лично возглавлял отражение атаки японских брандеров, подняв флаг уже на канонерской лодке "Бобр".
Начальником штаба флота адмирал назначил контр-адмирала М.П. Моласа, освободив его от командования отрядом крейсеров. Вместо него из Владивостока вызвали Н.К. Рейценштейна. На место младшего флагмана вместо контр-адмирала кн. П.П. Ухтомского из Шанхая был вызван капитан 2-го ранга Н.А. Кроун. Но самым скандальным назначением стало назначение командира "Новика" капитана 2-го ранга фон Эссена командиром броненосца "Севастополь"!
Поводом стал пробный выход эскадры 27 марта. Макаров в этот раз решил поманеврировать, приказал всем увеличить ход до 16 узлов, и очень скоро "Пересвет" врезался в корму "Севастополя".
Оба броненосца получили повреждения- не столь значительные, как два первых, но на "Севастополе" теперь нужно было менять винты, лопасти которых были погнуты и вдавлены в корму. Эскадра стала слабее ещё на два броненосца.
Случившееся обсуждалось на общем собрании. Виноват оказался командир "Севастополя" капитан 1-го ранга Н.К. Чернышов. Макаров на попытки оправданий лишь сказал "и с такими командирами мне приходится идти в сражение" и списал своего старого врага на берег, заменив его 42-летним фон Эссеном.
Это назначение вызвало резкий протест адм. Алексеева, который на роль командира "Севастополя" планировал оставшегося не у дел капитана 1-го ранга А.А. Эбергарда. Макарову в ходе тяжелейшего разговора с главнокомандующим и в.к. Кириллом Владимировичем, приехавшими тогда в Порт-Артур, удалось отстоять фон Эссена, и это был уже окончательный разрыв между двумя адмиралами.
Много сил заняла и борьба с генерал-лейтенантом А. М. Стесселем, начальником сухопутной обороны Квантунского полуострова и генерал-майором К.Н. Смирновым, комендантом крепости Порт-Артур. Макаров требовал подчинения коменданта крепости командующему флотом- дело неслыханное в русских вооруженных силах. Энергичному адмиралу удалось и тут добиться своего, но "антисевастопольский" принцип просуществовал недолго, и вскоре все корабли эскадры подчинились сухопутному командованию.

11. Заложник Порт-Артура

В общем, деятельность адм. Макарова в марте 1904 года может быть охарактеризована как "антикризисная". Ему удалось в самый короткий срок принять самые энергичные меры по выводу Тихоокеанской эскадры из той прострации и жесточайшей депрессии, куда она скатилась было, получив японских торпед.
Бурная деятельность Степана Осиповича, когда он был везде одновременно, стала ещё одним светлым моментом той несчастной войны, и о ней тепло и охотно писали историки русского флота, историки советского флота, теперь- историки флота российского.
Количество врагов у адмирала возрастало в геометрической прогрессии. Сухопутное начальство он сумел унизить, Алексеева окончательно оттолкнуть, командиров броненосцев опозорить. Обращает на себя внимание то одиночество, в котором постоянно пребывал Макаров- сторонники его, если и были, были слабы и немногочисленны.
Та лёгкость, с которой он был назначен, подразумевала столь же лёгкое снятие. Государю нужны были победные телеграммы, которые мог посылать лично Макаров. Труд же всех остальных сношений с Петербургом взял на себя Алексеев, характеризуя в своих телеграммах командующего флотом всё более и более отрицательно.
С апреля 1904 г. звезда Макарова начала закатываться. Общее положение не менялось, японцы сохраняли контроль над морем и блокировали обе эскадры- порт-артурскую и владивостокскую- в базах. С каждым днём уходило драгоценное время, а Макаров ещё не нанёс флоту неприятельскому никакого ущерба. Вся Россия ждала от Степана Осиповича активных и эффективных действий, а малейшая ошибка уже стоила бы ему должности. Наместник же и не собирался давать чужаку одерживать победы. В войне между ними победа всё равно была бы на стороне Алексеева- Макарова убило бы, уничтожило то бездействие, на которое его сознательно обрекал главнокомандующий.
Генеральный план наместника- беречь корабли до подхода 2-й Тихоокеанской эскадры- находился в противоречии со взглядами Макарова, который не мог спокойно смотреть, как японцы хозяйничают на море. Поэтому командующий флотом придумал свой план.
Теперь любая перестрелка, любая стычка миноносцев должна была стать поводом для экстренного выхода эскадры в море. Логика боевых действий диктовала, что на действия русской эскадры японская будет отвечать симметрично и Того подведёт свои броненосцы на достаточно близкое расстояние. А дальше- "макаровская восьмёрка" под прикрытием 10-дюймовых орудий Электрического Утёса! Если повезёт, если всё так и получится, если комендоры не подкачают, то можно будет нанести знатный урон неприятелю, и даже переломить стратегическую ситуацию в свою пользу. Запляшет тогда Алексеев...
Но адмирал Х. Того тоже относился к числу врагов Макарова и помогать ему не собирался. Наблюдая за всеми пятью выходами русских броненосцев в море с мостика "Микасы", этот "азиатский Нельсон" заметил и "восьмёрку", и то, что описывается она всегда в одном и том же месте. Такой талантливый моряк- и такое однообразие тактических приёмов, даже обидно становится за него. Что ж, если адмирал Макаров не собирается запереться и спокойно сидеть в Порт-Артуре, то адмирал Того предоставит ему возможность героически погибнуть в море. "В море- значит, дома!"
Пока что японский план войны- точная копия войны с Китаем 1894-95 гг.- продолжал успешно реализовываться. В Корее завершила своё сосредоточение 1-я армия ген. Т. Куроки и начала марш на север. В первых числах мая эта армия должна была разгромить русский корпус, охраняющий правый берег пограничной реки Ялу, и продвинуться к г. Фынхуанчену, заняв фланговое положение по отношению ко всей группировке ген. Куропаткина. Под прикрытием этой армии немедленно должна была начаться высадка 2-й и 4-й японских армий у самого основания Квантунского полуострова, блокирование Порт-Артура с суши и совместное наступление вглубь Манчжурии.
В том, что всё именно так и случится, все высшие японские военные были уверены. По их мнению, проблем с русской армией будет не больше, чем с китайской. Уже одно то, что штаб наместника располагался в Мукдене, штаб командующего Манчжурской армией ген. Куропаткина- в Ляояне, а штаб командующего Тихоокеанским флотом адм. Макарова- в Порт-Артуре, что штабы эти не то, что не сотрудничали, а активно враждовали, давало японцам самые радужные надежды, русский же вице-адмирал испытывал противоположные чувства..
Случившееся 27 марта с "Севастополем" наводило на самые мрачные мысли. Эскадра совсем не умела маневрировать! И не в силах Макарова было научить русских моряков этому искусству, на овладение которым уходят месяцы и годы практики. Тихоходность броненосцев- 13 узлов при максимальном расходе угля- бесила просто. Мало того, что японцы умеют отлично маневрировать, так они ещё и обладают преимуществом в эскадренной скорости в 3-4 узла. Что ждёт Тихоокеанскую эскадру в генеральном сражении, когда дело решат не столько количество пушек, сколько "crossing T", охват головы неприятельской эскадры?
"К стыду нашему, надо сознаться, что об этом командиры не имели ни малейшего представления. Зато приятно было смотреть, как маневрируют японцы в виду Артура: во всех движениях чистота, ни одного промаха, ни одной ошибки. От наших же перестроений адмирал Макаров пришёл в полное отчаяние. После первого же перестроения по сигналу все корабли потеряли свои места, потеряли равнение и расстояние, а два броненосца просто ничего не поняли и начали таранить друг друга; хорошо ещё, что благополучно отделались сравнительно лёгкими повреждениями. Опять-таки винить самих командиров не приходится: трудно требовать от людей знаний, которых им никогда не давали. Умение владеть кораблём в эскадре при сложных перестроениях не может быть приобретено только теоретически: необходимая постоянная практика, а её-то почти и не было. Адмирал Макаров попробовал, да, кажется, и закаялся: видимо, боялся перетопить броненосцы своими средствами",- писал очевидец событий.
Разочарование Степана Осиповича было сродни внезапному прозрению. Зачем, зачем он так добивался этого назначения? Думал из груды металла, в которое превратил Алексеев Тихоокеанскую эскадру, сколотить боеспособное соединение и посоперничать славой с Нельсоном и де Рюйтером?
У флота только два пути: отремонтироваться и в июне прорваться во Владивосток. Или сделать броненосцы артиллерийским придатком крепости, как хотят Стессель со Смирновым, разоружиться, а из экипажей сформировать пехотные роты и баталионы...
С такими мыслями впору стреляться на мостике "Петропавловска"!
Что ж, можно подать рапорт государю "по нездоровью", сесть на поезд и спокойно уехать в спокойный Кронштадт. Но разве может так поступить адмирал Макаров! Нет, судьба его и судьба Артура- одно целое. Со щитом или на щите! Ещё потягаемся с Того!
Умел ли командующий флотом Тихого океана свои громадным умом охватить стратегическую ситуацию, складывающуюся к концу апреля? Или он видел перед собой только внешний рейд Порт-Артура, четырёх "собачек", нагло крейсирующих ввиду крепости, далёкие острова, за которыми где-то скрывались броненосцы адмирала Того?
11 апреля 1904 года Макаров снова вывел эскадру в море, сделал несколько "восьмёрок", но напрасно- наблюдателями оставались только четыре крейсера адм. Дева, главные силы Того не показались. Макарову ни с чем пришлось вернуться- хорошо хоть, этот раз обошлось без столкновений кораблей. На этом можно и отказаться от активных действий- кроме траты угля, запасы которого и так ограничены, выходы эскадры на внешний рейд не приносят никакой пользы...
Между тем, нельзя было ослаблять инициативу и упускать взятый темп. И Макаров решил обострить ситуацию. В ночь с 12 на 13 апреля в ночной поиск к островам Элиот он послал два отряда миноносцев под командованием капитанов 2-го ранга Е.П. Елисеева и М.П. Бубнова. Видимо, командующий многого ожидал от этого "поиска", ночевал на дежурном крейсере "Диана" и не ложился- дремал в кресле, не раздеваясь. Ночь была туманная, но на внешнем рейде были замечены подозрительные объекты- возможно, неприятельские минные транспорты.
Командующий принял это известие с удивительным равнодушием.
Оба отряда русских миноносцев, по двухмесячной традиции, ничего у островов не обнаружили и к утру вернулись в базу. Увы, ни "глазами", ни "ушами" Макарова этот класс кораблей так и не стал, никаких сведений о противнике не раздобыл, не выпустил ни одной торпеды, предоставляя молодым офицерам вволю наслаждаться ночным Жёлтым морем на скорости 20 узлов.
Самым молодым командиром на этих посланных в "ночное" миноносцах был лейтенант К.К. Юрасовский- командир "Страшного". Видимо, у островов Элиот всё же были японские силы, и он их сумел обнаружить. Увидев четыре вражеских миноносца, Юрасовский принял их за свои и встал в кильватер, считая задание выполненным. Но на рассвете, как только выяснилось, что к чему, "Страшный" был атакован без предупреждения, несчастный Юрасовский сразу убит. Повторялся "подвиг" "Внушительного" и "Стерегущего", повторялся во всех деталях. Свидетель происходящего миноносец "Смелый" под командованием лейтенанта М.К. Бахирева без колебаний бросил товарища погибать и ринулся в Порт-Артур- наших бьют!
Вот оно! Макаров сразу же приказал "Баяну" идти на выручку "Страшному", а сам немедленно перешёл на "Петропавловск" и приказал всем выходить в море. Кажется, его план срабатывал- на этот раз главные силы Того должны, должны были появиться...
"Баян" успел спасти пятерых моряков со "Страшного" и отогнать японские миноносцы. К месту боя с разных сторон спешили "собачки" адм. Девы и Макаров с "Петропавловском", "Победой", "Аскольдом" и "Новиком". Русские открыли огонь, но японцы боя не приняли, начав отход. На горизонте показывались броненосная эскадра адм. Того...
"Было 9 часов 30 минут утра. Дул свежий ветер, поднимая частую волну... На мостике "Петропавловска" стоял Макаров. На плечи его была молодцевато наброшена адмиральская шинель, румяное лицо сияло весёлым возбуждением. Он говорил громко и энергично:
-Да-с, дорогой Василий Васильевич, это и есть главные силы японского флота, вот они, любуйтесь, пока все корабли адмирала Того ещё целы!"
И Макаров широким жестом указал на горизонт, где серой цепочкой вытянулась вражеская эскадра." (С.Семанов, "Макаров")
Всё, "восьмёрка"! Макаров приказал приступить к своему любимому манёвру. Наступало главное событие в его жизни- эскадренный бой по его сценарию. Сейчас, сейчас он обовьёт Того амазонским питоном. "Петропавловск" потянулся под прикрытие береговых батарей Электрического утёса, за ним- "Победа". На рейде появлялись "Пересвет" с "Полтавой". "Севастополь", этот балласт эскадры, снова имел проблемы с машинами и выйти не мог.
В 9.39 "Петропавловск" взорвался и затонул вместе с командующим флотом, его штабом, художником В. Верещагиным, только что прибывшим из Шанхая капитаном Кроуном и 650 человеками команды. Причиной взрыва стала "связка" японских мин, установленная этой ночью судном "Корио-Мару" по приказу адмирала Того и в месте, указанным им.
Тут же на другой "связке" подорвалась "Победа", но, приняв 500 тонн воды, удержалась на плаву.
Гибель "Петропавловска"
Используются технологии uCoz